Никогда тебя не отпущу

Застывшая кровь вокруг его головы пропитала дубовую древесину и высохла, став почти черной. Одна его рука словно тянулась к чему-то, она была такой белой, как маски на Хэллоуин. Его правая нога была как-то странно подвернута – сломана? Я хотела подойти и выровнять ее, но лишь закрыла глаза и крепче прижала к себе Софи.

Маркус набрал 911, и через минуту приехала полиция. Мы ждали снаружи, дрожа от холода, ни слова не говоря. Маркус то протягивал ко мне руку, чтобы прикоснуться, то теребил плечо Софи. Ангус сидел рядом с ней, тихо поскуливая.

По дороге в участок Софи смотрела в окно пустым взглядом, дрожа всем телом. Она была в шоке, забралась в свой кокон, надеюсь, хоть как-то спрятавшись в нем от этого ужаса. Я помню, как все казалось чужим, когда умерли мои родители, чужим и нереальным, пока все не встало на свои места. Я должна отвезти ее домой, должна быть рядом с ней, когда она сорвется.

– Вы в порядке? – спрашивает Паркер.

Сегодня на ней голубая блузка, длинная черная юбка в обтяжку и обувь на высоких каблуках, но она не выглядит менее официально.

– Да. Думаю, что да. Здесь холодно.

Я потираю руки. Когда я отвезу Софи домой и устрою ее в постели, я приму горячую ванну или выпью рома, а может, сделаю и то, и другое, но потом до меня доходит, что у нас больше нет дома. Нет никакой возможности снова провести даже одну ночь под той крышей. И мы, наверное, еще долго не сможем вернуться в наш дом, чтобы забрать вещи, пока полиция не закончит расследование. От этих мыслей у меня сводит живот. Куда нам идти?

– Вы в шоке.

Она уже предлагала мне то ли кофе, то ли чай, от которого я отказалась, – не уверена, что желудок справится с ним.

– Я не знаю, что он там делал.

Я трясу головой, пытаясь переварить все, что произошло. Полагаю, что она права. Я шокирована. Как он мог умереть? В сознании внезапно вспыхивает картина: Эндрю в свои двадцать семь лет стоит над моим кассовым аппаратом, его улыбка и белокурые волосы освещают мой мир.

– Я не могу поверить в то, что он упал с лестницы. Интересно, сколько он там пролежал…

Новая ужасная мысль проносится в голове. А что, если он не сразу умер?

– Вы собирались наведываться в этот район, – говорю я. – Вы что-нибудь видели?

– Не получалось – я работала в две смены всю неделю.

Она отводит взгляд в угол комнаты, и я думаю: наверное, здесь установлена видеокамера или что-то в этом роде. Она упоминала, что наш разговор могут записывать.

– Вы сказали, что сигнализация была отключена, когда вы вошли в дом. Кто еще знал код?

Я пытаюсь сосредоточиться на вопросе, но ее жесткий голос звучит издалека. Я удивляюсь скорбной боли в груди, желанию положить голову на стол и плакать. «Какое мне дело до него? Меня не должно это волновать. Он причинял мне боль. Но когда-то я его любила. Боже, я так его любила».

– Линдси? С вами все в порядке?

– Извините. Что вы сказали?

– Код?

– Ах да. Только я, Софи, а также мой брат.

– А что насчет… – она заглядывает в свои записи, – Грега?

– Я никогда не передавала ему этот код.

– Он видел когда-нибудь, как вы ставили дом на сигнализацию?

Я вспоминаю, как он много раз стоял рядом со мной в прихожей, ожидая, когда я выключу сигнализацию, после того как мы приходили домой, а потом понимаю, зачем она об этом спрашивает.

– Вы думаете, что Грег это сделал с Эндрю? Чушь.

Грег, может, и похож на бандита, но жестокость – это не про него. Он из тех парней, которые разнимают дерущихся. Такие, как он, не затевают драк.

– Криминалистам еще нужно побывать на месте преступления, будет вскрытие, но сейчас мы рассматриваем его гибель как смерть при подозрительных обстоятельствах. Когда вы в последний раз разговаривали с Грегом?

«Криминалисты. Вскрытие. Подозрительные обстоятельства». Мне хочется записать эти слова и смотреть на них, ведь они не могут быть правдой. Она наблюдает за мной. Что она ищет на моем лице?

Я думаю о Софи, сидящей в другой комнате с каким-то полицейским, которого она никогда не знала, как он задает ей все эти невыносимые вопросы. Она плачет? Она зовет меня? Я должна поскорее разделаться с допросом и вытащить ее из этого проклятого места, пока я не озверела.

– Мы с Грегом расстались.

– Как ваш брат относился к Эндрю?

Вопрос задан в прошедшем времени. Это снова меня выбивает из колеи – осознание того, что Эндрю уже нет. Почти двадцать лет он присутствовал в моей жизни. Хороший или плохой, он всегда был в ней. В моих мыслях, в моих воспоминаниях. В моей дочери.

– Они не общались.

– Ему, наверное, тяжело было видеть, как Эндрю обращался с вами и Софи.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую укол тревоги.

– Думаю, как и любому другому брату. У него есть девушка, она беременна. Они очень счастливы.

Я бессвязно выкладываю все это, о чем она даже не спрашивала, но, похоже, я не могу остановиться. Я надеюсь, что Крис не проболтался никому из своих друзей о том, как он хотел избавиться от Эндрю много лет назад. Это было бы скверно. И он так разозлился, когда я рассказала ему, что Грега сбила машина. Моя тревога все усиливается.

– Как вы думаете, что произошло с Эндрю?