Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

Хизер свернула к подъездной дорожке. Через пару секунд ворота отъехали в сторону, пропуская ее машину. Дин и Сэм подождали, когда ворота закроются. Девушка пошла к дому, Дин собрался уезжать, но Сэм сказал:

– Подождем еще минутку.

– Она уже дома, – сказал Дин.

– Пусть зайдет внтрь.

Дин пожал плечами. Можно подумать, что внутри безопасней, чем снаружи. Может, Сэмми и сам втрескался в нее?..

Волна убийств захлестнула Сидар-Уэллс.

Деннис Глэдстоун спал в своей постели и во сне наслаждался обществом трех весьма расположенных к нему блондинок, как вдруг его разбудил странный затхлый запах – отвратительное сочетание слежавшейся земли и гнили. Он сел в кровати и включил ночник. Запах исходил от ковбоя, который сипло дышал, и воздух со свистом выходил из рваной раны на его груди. Не успел Деннис и рот раскрыть, как ковбой выхватил пистолет и прострелил ему легкое.

Марию Лима мучила бессонница. В конце концов она сдалась и решила спуститься вниз, чтобы не разбудить мужа или дочку. Она сидела на диване в гостиной, обложившись подушками, и, приглушив звук, смотрела телевизор. Вдруг у нее за спиной, из ниоткуда, так как диван стоял у стены, возникли чьи-то руки и сомкнулись на ее горле. Она пыталась оторвать пальцы от своей шеи, но у нее ничего не получилось. Уже теряя сознание, она успела разглядеть мерцающую женщину в ночной сорочке времен первых поселенцев. На ее открытой шее виднелась цепочка кровоподтеков.

Ларри Готтшалк работал по ночам на заправке на восточной окраине города. Если после полуночи кто и заглядывал, то все уже были навеселе, и приезжали они обычно за выпивкой, чтобы продолжить кутеж. Порой приезжали и совсем пьяные, втыкали заправочный шланг, но, купив ящик пива или коробку вина, уезжали без бензина. Потом Ларри со злорадством наблюдал, как через полчаса они, спотыкаясь, ковыляют обратно с пустыми канистрами.

Но этой ночью, когда он читал о последней выходке Пэрис Хилтон, от которой обычный человек сгорел бы со стыда, прозвенел дверной звонок. Он поднял голову от газеты и увидел в дверях кавалериста времен войны с индейцами. Его можно было принять за актера исторического фильма, и тогда гримеры заслуживали аплодисментов, потому что постарались они на славу – у солдата частично отсутствовала нижняя челюсть. Со скулы свисал лоскут кожи, обнажая кость и верхние зубы. Лари едва не вырвало тем буррито, которое он съел на ужин.

Странный солдат держал в руке индейское копье, украшенное перьями и чьими-то волосами.

– Чувак, тебе бы в больницу, – начал Ларри.

Солдат поднял копье и метнул в него. Ларри хотел увернуться, но зацепился ногой за табуретку. Он успел осознать, что копье пробьет ему челюсть, но уже ничего не мог сделать.

Гибсон Брауэр, которого все называли просто Гиб, торчал в гараже, устанавливая лебедку на свой джип «Виллис» 1947 года выпуска. Ему нравилось возиться в гараже по ночам, настежь распахнув двери, даже если дело было зимой. Он включал обогреватель, врубал радио и зажигал лампу под потолком. Его это успокаивало. Он жил на отшибе, так что даже ночью стук его инструментов или шум мотора никому не мешал.

Он лежал на спине под капотом, как вдруг услышал хлопанье крыльев. Он выглянул из-под джипа, ожидая увидеть случайно залетевшую в гараж сову. Но под потолком вился краснохвостый сарыч, похожий на большого ястреба. Он никогда не слышал, чтобы они летали по ночам, тем более чтобы их заносило в шумное помещение.

– А ну, лети отсюда! – крикнул он. Он хотел подняться на ноги, чтобы выгнать птицу. Но не успел он пошевелиться, как сарыч спикировал вниз, целясь в него острыми когтями и клювом. Когти вонзились Гибсону в шею и грудь, а клюв проткнул левый глаз. Как он ни отбивался, сбросить птицу ему не удавалось, пока он окончательно не обессилел.

Убийства следовали одно за другим.

Джим Бекетт был вне себя от скорби и ярости. Он пытался справиться с одолевавшими его чувствами, сосредоточиться на своих обязанностях, но с каждой минутой, с каждым новым звонком на номер службы спасения задача казалась все более невыполнимой. Работа в полиции требовала оставаться не вовлеченным, а он не мог больше сохранять отстраненное отношение к происходящему. Когда Сюзанна, полицейский диспетчер, протянула ему распечатку разговора с Вардом Берроузом, где было сказано, что на его сына Кайла напали неизвестные и размозжили ему череп, Джим уронил голову на руки, борясь со слезами.

– Все, я вызываю полицию штата, – сказал он. – До президента дойду, если понадобится. Нам нужна помощь.

Когда он наконец признался себе в том, что самим им не справиться, то пожалел, что тянул так долго. Если бы не его гордыня и переживания за экономику округа, многие остлись бы живы. Он не мэр и не бургомистр, он полицейский, и его забота – безопасность людей. Он ошибся, а расплачиваются за его ошибку жители города. Расплачиваются своими жизнями.

Сюзанна молча смотрела на него. Она выглядела такой же измотанной и подавленной, как он сам. Под глазами темные круги, на лбу и вокруг рта прибавилось морщин.