Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

Ему не хотелось думать, что может быть иначе. Но они были солдатами на этой бесконечной войне. Его так воспитывали с самого детства, а Сэма – с рождения. Солдаты должны быть готовы к смерти, чтобы суметь избежать ее. И все же они сильно рисковали. После того как погибла их мать (Дину тогда было четыре года), они рисковали жизнью почти каждый день. Потом погиб отец, пал в бою, как настоящий воин. Как сам того хотел. Сыновья продолжили его дело. Иначе и быть не могло.

Дин не мог забыть, как умерла их мать, – ее тело, объятое огнем, распластанное на потолке над кроваткой Сэма… Отец приказал Дину унести Сэма из дома. Стоя во дворе, Дин видел, как огонь пожирает их дом. Отцу удалось выбраться, но мать он спасти не сумел.

Сэм был тогда слишком мал, чтобы помнить о случившемся. Он даже не помнил лица матери. Она умерла спустя ровно полгода после его рождения. Та же ужасная участь постигла девушку Сэма, Джессику Мур. После того, как Сэм бросил колледж и присоединился к брату в его борьбе. Джессика погибла на глазах у Сэма. И он до сих пор винил себя в ее гибели.

До того, как это случилось, он несколько раз видел смерть Джессики во сне, но решил, что это просто ночные кошмары. Тогда он еще не знал, что сны бывают вещими, и даже не попытался предупредить ее. Но никакое предупреждение не спасло бы ее. И он не сумел бы остановить демона, которого они в то время не смогли бы ни распознать, ни одолеть.

Еще сильнее в случившемся винил себя Дин. Когда отец пропал, Дин едва ли не угрозами заставил Сэма оставить Джессику и Стэнфорд и присоединиться к поискам. Позже Дин понял, что именно возвращение Сэма в игру могло разбудить демона. И он напал на ту, кого любил его брат, как раньше – на их мать.

В конце концов Дин решил, что винить себя поводов у них уже достаточно и будет еще больше. И единственный способ как-то с этим справиться, несмотря на то что спасти им удастся далеко не всех, – это продолжать борьбу, спасать тех, кого можно, и надрать столько сверхъестественных задниц, сколько получится.

– А вот и мотель! – воскликнул Сэм, отвлекая Дина от мрачных воспоминаний. – «В конце пути». С твоей стороны дороги.

Теперь и Дин увидел вывеску. Один из прожекторов перегорел, но он все же разглядел здоровенный плакат на обочине, оформленный в стиле Дикого Запада. Сверху название, а под ним знаменитое изображение уставшего индейца на загнанной лошади. Под хвостом у лошади светилась розовая надпись «свободные номера». От одного взгляда на этого индейца Дина всегда начинало клонить в сон, что, видимо, и соответствовало задумке владельцев. Он подавил зевок и свернул к мотелю.

Мотель представлял собой дюжину кирпичных домиков, расположенных буквой «П». В розовом здании, стоявшем ближе всего к дороге, горел свет. Там, видимо, сидел управляющий. Остальные домики были некрашеные, коричневые, рядом с темными дверями были привинчены таблички с номерами. Подъездная дорожка огибала пустой бассейн, отделенный от нее высокой оградой и несколькими чахлыми кустами. Плитка на краю бассейна кое-где заросла сорняками.

– Не слишком ли тут шикарно, как думаешь? – спросил Дин. – Может, вернемся в гостиницу с тараканами?

– Я не захватил смокинг, – ответил Сэм, – но думаю, нас все-таки пустят.

Дин остановил машину у розового здания.

– Веди себя прилично, – предупредил он. – И не мешай мне.

Внутри никого не было, и ему дважды пришлось нажать на кнопку звонка. В конце концов из двери за стойкой, прихрамывая и опираясь на алюминиевую трость, появился старикашка, который, наверное, был дряхлым уже при Эйзенхауэре.

– Чем могу помочь, молодые люди? – спросил он. У него были длинные редкие волосы, а лицо изрыто морщинами, глубокими как каньон, который братья Винчестеры недавно посетили.

Дин положил на стойку одно из фальшивых удостоверений личности. В бардачке «Импалы» таких было несколько десятков.

– Дин Осборн, – представился он. Жить под чужим именем уже давно вошло у него в привычку. Он так редко называл свою настоящую фамилию, что порой ему приходилось напрячься, чтобы вспомнить, что он Винчестер. – Мы из журнала National Geographic. Работаем над статьей о городах, расположенных рядом с национальным парком, и нам особенно интересен Сидар-Уэллс. Это Сэм Батлер, фотограф. Нам нужен номер на несколько дней. Мы пока не знаем, надолго ли мы тут.

– National Geographic, говорите? – переспросил старик, и на его лице появилась то ли улыбка, то ли плотоядная усмешка. В любом случае выглядело это жутко. – Помню, любил листать его мальчишкой. Там печатали девчонок с голой грудью.

– Теперь для этого есть интернет, – ответил Дин. – Нас интересуют местные истории, легенды и жители. Вы наверняка сможете рассказать нам что-нибудь про ваш город.

Старик с таким энтузиазмом затряс крупной, в пигментных пятнах головой, что Дин испугался, как бы он не упал.

– Истории, значит? Есть у меня парочка отличных историй.

– Тогда мы возьмем у вас интервью, – пообещал Дин. Он кивнул в сторону брата. – А Сэм сфотографирует вас для журнала. Только смотрите, как бы он не попросил и вас сиськи показать.