Никогде

Вот зажглись уже все свечи. Он остановился у каменного бассейна, опустился на колени, зачерпнул руками воды и стал пить. Вода была холодной и кристально чистой. Напившись, он на секунду закрыл глаза, словно вознося молитву. Потом встал и пошел по Большому залу туда, откуда пришел. И свечи гасли, когда он проходил мимо, — как они гасли десятки тысяч лет. У него не было крыльев, но все же это, несомненно, был ангел.

Ислингтон вышел из Большого зала. Потухла последняя свеча. И воцарилась тьма.

Глава VI

В своем воображаемом дневнике Ричард написал: «Еще в пятницу у меня были работа, дом и невеста. У меня была простая, логичная жизнь (насколько жизнь вообще может быть логичной). А потом я наткнулся на раненую девушку и, как добрый самаритянин, решил ей помочь. И теперь у меня нет невесты, нет дома и нет работы. Я шагаю по какому-то туннелю в сотне футов под Лондоном, и мое будущее столь же многообещающе, как будущее мухи-однодневки…»

— Нам сюда, — сказал маркиз, взмахнув грязным кружевным манжетом.

— По-моему, все эти туннели совершенно одинаковые, — заметил Ричард. — Откуда вы знаете, куда нам?

— А я и не знаю, — мрачно ответил маркиз. — Мы заблудились и никогда не найдем дорогу домой. Через два дня примемся пожирать друг друга.

— Правда?! — ахнул Ричард и тут же смутился, сообразив, что маркиз над ним просто издевается.

— Нет.

На лице маркиза отразилась невыразимая скука: мучить такого простофилю неинтересно. Однако самому Ричарду было уже наплевать, что о нем подумают. Все, кроме Двери, пожалуй.

Он снова вернулся к своему дневнику:

«В этом Лондоне сотни, а может, тысячи людей. Одни здесь родились, другие оказались в Нижнем мире потому, что выпали из жизни. Со мной девушка по имени Дверь, ее телохранительница и сумасшедший тип, который исполняет роль главного советника. Ночевали мы в крошечном туннеле. Дверь сказала, что это часть канализации начала 19 века. Когда я ложился, телохранительница не спала, когда проснулся — тоже. Кажется, она вообще не спит. Позавтракали мы ягодным пирогом — его достал из кармана маркиз. Зачем таскать пирог в кармане? Пока я спал, мои ботинки почти высохли. Я хочу домой…»

Последнее предложение он мысленно трижды подчеркнул, потом переписал его крупными красными буквами, обвел в кружочек и поставил рядом батарею восклицательных знаков.

Сейчас по крайней мере под ногами не хлюпало. Туннель был новый, с серебристыми трубами и белыми стенами. Маркиз и Дверь шли впереди, Ричард ковылял за ними, а Охотница постоянно перемещалась: то она оказывалась впереди всех, то позади, то сбоку. И все время старалась держаться в тени. Причем ступала она бесшумно, и Ричарду от этого было не по себе.

Вдруг впереди показался свет.

— Вот она, — объявил Маркиз, — станция «Бэнк». Оттуда и начнем наши поиски. Лучше места не найдешь!

— Совсем спятил, — тихо пробормотал Ричард, но эхо тут же разнесло его слова по всему туннелю.

— В самом деле? — ухмыльнулся маркиз.

Пол у них под ногами задрожал — неподалеку прошел поезд.

— Ричард, не начинай, — попросила Дверь.

Он понимал, что спорить с ними бесполезно, но все равно не сдержался:

— Да-да! Вы оба спятили. Это же бред! Нет никаких ангелов!

Маркиз задумчиво кивнул.

— Ну да, конечно. Теперь все ясно. Ангелов нет. Нет Нижнего Лондона, нет крыситов, нет пастухов в Шепердс-буш.

— Но там нет никаких пастухов! Только дома, магазины, дороги. Я там был!

— Есть там пастухи. И я от души желаю тебе их не встретить, — прошептала ему в самое ухо Охотница.

— Хорошо, пусть в Шепердс-буш есть пастухи. Но я все равно не верю, что под Лондоном толпами гуляют ангелы.

— Они и не гуляют толпами, — охотно согласился маркиз. — Ангел всего один. — Они дошли до конца туннеля и остановились перед дверью. — Прошу, миледи, — с поклоном промолвил маркиз, пропуская девушку вперед. Она коснулась двери, и та послушно открылась.

— Может, мы говорим про разных ангелов? — не сдавался Ричард. — Я про тех, которые с крыльями, нимбами, сидят на облаках и играют на арфах.

— Все верно, — сказала Дверь. — И мы про них же — про ангелов.