Никогде

Она — часть Нижнего Лондона. Теперь он понял, что это значит. И тут же подумал о Верхнем Лондоне, в котором никто так не дрался, потому что там это не нужно, — о разумном, безопасном мире. Его охватила тоска по дому — внезапная, как лихорадка.

Женщина тем временем вежливо сказала:

— Спасибо, мистер Варни. Боюсь, ваши услуги не понадобятся. — Она слезла с него и повесила его нож себе на пояс.

— И как же вас зовут? — спросил маркиз.

— Я Охотница.

Воцарилась тишина. И только Дверь робко переспросила:

— Та самая?

— Да, — ответила женщина, смахивая с колен пыль и опилки. — Я вернулась.

Раздался удар колокола — один, а потом второй — низкий звук, дрожью отзывавшийся во всем теле.

— Осталось пять минут, — пробормотал маркиз. — Полагаю, мы выбрали телохранителя, — объявил он оставшимся зрителям. — Всем спасибо. Представление окончено.

Охотница подошла к Двери и оглядела ее с головы до ног.

— Вы сможете меня защитить? — спросила Дверь.

Охотница кивнула в сторону Ричарда.

— Я сегодня трижды спасла ему жизнь: на мосту и по дороге на рынок.

Варни медленно встал на ноги, мысленно ухватился за железный прут, поднял его. Маркиз видел, что происходит, но промолчал.

Легкая улыбка появилась на губах Двери.

— Забавно, — сказала она, — а Ричард подумал, что вы…

Охотница так и не узнала, за кого ее принял Ричард. Железный прут просвистел в воздухе — Варни метил ей в голову. Она подняла руку и поймала прут на лету — с тихим «шлеп» он лег в ее ладонь.

Охотница подошла к Варни.

— Это твое? — Он оскалился, показав коричневые обломки зубов. — На рынке действует перемирие. Но если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я наплюю на перемирие, оторву тебе руки, и ты унесешь их в зубах. А теперь, — она выкрутила ему руку, — проси прощения.

— О-о! — взвыл Варни.

— Ну?

— Прошу прощения, — выдавил он с ненавистью.

Она отпустила его.

Варни попятился, не сводя глаз с Охотницы. Он был напуган, он был в ярости. И, добравшись до выхода, остановился и крикнул:

— Ты труп! Ты труп, поняла?! — но в голосе его слышались слезы.

А потом он повернулся и бросился наутек.

— Не профессионал, — вздохнула Охотница.

* * *

Они пошли обратно — тем же путем, каким пришел Ричард. Колокол теперь гудел не переставая. Вскоре они увидели его у витрины с мармеладом — огромный медный колокол на деревянной раме. К языку была привязана веревка, которую дергал верзила-негр в черной рясе доминиканского монаха.

Насколько Ричарда потряс сам рынок, настолько же — если не больше — его потрясло, как он закрылся. Все исчезло в считанные минуты. Торговцы сложили свои лотки, взвалили на спины и ушли. Ричард заметил старину Бейли, тащившего свои вывески и клетки с птицами. Старик помахал ему и выскочил на улицу.

Все разошлись, и «Хэрродс» снова выглядел точно так же, как по субботам, когда Джессика таскала Ричарда за собой, — даже на полу ни соринки не осталось. Словно никакого рынка и не было.

— Охотница, — пробормотал маркиз. — Я, разумеется, немало слышал о тебе. Где ты была все это время?

— Охотилась, — ответила Охотница и обратилась к Двери: — Ты умеешь исполнять приказы?

Девушка кивнула.

— Да, если нужно.

— Хорошо. Значит, я смогу тебя защитить, если соглашусь на эту работу.

Маркиз замер и недоверчиво воззрился на Охотницу.

— Что значит если?

Охотница открыла дверь, и они вышли на улицу. Недавно прошел дождь, и мокрый асфальт блестел в свете фонарей.

— Я согласна, — сказала Охотница.

Ричард поглядел на ночную улицу — такую обычную, тихую, безопасную. На секунду ему показалось, что стоит поймать такси, поехать домой, выспаться хорошенько в своей собственной постели, и все будет как раньше. Но он знал, что такси не остановится, да и дома у него больше нет.

— Как же я устал! — пожаловался он.

Все молчали. Дверь старалась не встречаться с ним взглядом, маркиз его просто игнорировал, а Охотница видела в нем только обузу. Ричард чувствовал себя малышом, который увязался за взрослыми ребятами, и его это раздражало.

— Послушайте! — рассердился он. — Я не хочу никому быть в тягость. Я знаю, что вы все очень занятые люди. Но как же я?

Маркиз обернулся и посмотрел на него, сверкнув белками.

— Ты? А что ты?

— Как мне вернуться к нормальной жизни? Это какой-то затянувшийся кошмар. Еще на прошлой неделе все было понятно, а теперь — какая-то бессмыслица, безумие… — Он сглотнул. — Я хочу знать, как мне вернуться в свой мир.

— Мы тебе тут не поможем, — сказала Дверь. — Я понимаю, тебе нелегко, Ричард. Прости…

Охотница присела на корточки, сняла с пояса какой-то металлический предмет и открыла канализационный люк. Спустилась туда сама и, убедившись, что все в порядке, позвала Дверь. Девушка полезла вниз, даже не взглянув на Ричарда. Маркиз потер переносицу.

— Молодой человек, — проговорил он, — тебе пора уяснить, что есть два мира: Верхний Лондон, в котором ты жил раньше, и Нижний Лондон, где существуют те, кто выпал из жизни. И ты тоже выпал. Так что удачи тебе, — бросил маркиз и исчез в люке.

— Постойте! — крикнул Ричард и схватился за крышку, прежде чем она успела захлопнуться.