Никогде

Дверь чувствовала, что это она всему причиной. Она открыла дверь к тому, кто смог бы ей помочь, и он помог. Он отнес ее к себе, в теплую уютную квартиру, заботился о ней, привел туда маркиза. И именно потому, что тогда помог ей, оказался в ее мире.

Брать его с собой — безумие. Они не могут принять в команду еще одного. Им и себя-то вряд ли удастся защитить, ведь их ждет долгий и опасный путь.

И все же, неужели он попал в Нижний мир только потому, что она открыла к нему дверь? А что если была и другая причина?

Маркиз поднял бровь — он смотрел отчужденно, безучастно, с мрачной иронией во взгляде.

— Многоуважаемая леди, — проговорил он, — мы не станем брать постороннего в эту опасную экспедицию.

— Не надо мне указывать! — отрезала Дверь. Она страшно устала. — Мне представляется, что я сама вправе решать, кого взять с собой. Вы ведь работаете на меня, верно? Или это я работаю на вас? — Она была так подавлена и измотана, что не смогла сдержаться. Она нуждалась в маркизе Карабасе — нельзя было его обижать, — однако у нее не хватило терпения.

Маркиз посмотрел на нее, злобно и холодно.

— Он с нами не пойдет, — упрямо заявил он. — И вообще, он наверняка уже мертв.

* * *

Но Ричард был жив. Он сидел в темном туннеле на небольшом выступе и размышлял, что же теперь делать. Он и не думал, что способен попасть в такую переделку. За свою недолгую жизнь он успел научиться многому: ходить на работу, делать покупки в супермаркете, смотреть по телевизору футбол и включать обогреватель, когда становится холодно. Однако, как теперь оказалось, он совсем не был готов к жизни на крышах и в туннелях Лондона, жизни в вечном холоде, грязи и тьме.

Вдалеке показался огонек. Ричард услышал чьи-то шаги. Кто бы это ни был — убийцы, каннибалы, чудовища, — он даже не станет сопротивляться. У него уже не осталось никаких сил, пусть прикончат его, и поскорее. Он уставился вниз, в пол, которого даже не видел. Шаги приближались.

— Ричард, — тихо позвала Дверь. Он вздрогнул от неожиданности, но решил сделать вид, что не замечает ее. Если бы не ты… — с горечью подумал он.

— Ричард!

— Что? — спросил он, не поднимая головы.

— Слушай, — сказала она, — это я во всем виновата. — А ну-ка повтори, подумал Ричард. — Я уверена, с нами тебе будет еще хуже. Однако… Что же делать, — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Прости меня. Пожалуйста, прости. Хочешь пойти с нами?

Тут Ричард посмотрел на нее: маленькую, худенькую девушку с огромными опаловыми глазами, которые серьезно глядели на него с бледного лица. Ладно, — сказал он сам себе, — кажется, умирать еще рано.

— Раз уж так вышло, что мне сейчас все равно нечем заняться, — беззаботно сказал он, хотя на самом деле был на грани истерики, — почему бы мне не пойти с вами?

Выражение ее лица резко изменилось. Она обняла его и крепко прижала к себе.

— Мы попытаемся помочь тебе вернуться домой, — пообещала она. — Честное слово. Как только найдем то, что я ищу.

Неужели она и вправду собирается ему помочь? Или просто его утешает, отлично зная, что на самом деле это невозможно? Ричард решил не думать об этом. Они двинулись дальше, и вскоре он увидел впереди маркиза и Охотницу, — они ожидали Ричарда и Дверь у выхода из туннеля. У маркиза было такое выражение лица, словно его только что заставили проглотить лимон.

— Кстати, а что ты ищешь? — спросил Ричард, заметно повеселев.

Глубоко вздохнув, Дверь немного помолчала, а потом серьезно ответила:

— Долго рассказывать. Пока что нам нужен ангел по имени Ислингтон[25].

Тут Ричард не выдержал и захохотал. Конечно, в этом смехе слышались нотки настоящей истерики, но так смеялся бы любой, кому на протяжении двадцати четырех часов приходилось верить в самые невероятные вещи, ни разу за все это время даже не позавтракав. Смех Ричарда эхом разнесся по туннелям.

— Ангел? — смеясь, переспросил он. — По имени Ислингтон?

— Да, и найти его будет непросто, — отозвалась Дверь.

Ричард покачал головой. Он чувствовал себя вымотанным, опустошенным и очень усталым.

— Ангел, — истерически прошептал он в темноте туннеля. — Ангел.

* * *

В Большом зале повсюду стояли свечи: вокруг стальных колонн, поддерживавших потолок, у водопада — потоки воды стекали по одной из стен в небольшой каменный бассейн, — на каменных полках, устроенных в другой стене, на полу, в подсвечниках у огромной двери, которая находилась между двумя высокими темными колоннами. Сама дверь была сделана из кремня, а оклад — из серебра, которое за долгие века потемнело так, что оклад казался почти черным. Свечи были потушены. Но, когда он проходил мимо, тут же загорались сами собой. Никто не касался их, никто не подносил огонь к фитилю.

Он был высок и облачен в белые одежды. Нет, не совсем белые, ибо белый сам по себе является цветом, а здесь было скорее отсутствие всяких цветов, яркое и невероятно чистое. Его босые ноги легко ступали по каменным плитам Большого зала. Его бледное лицо было мудрым и печальным, а в глазах застыло одиночество.

Он был невероятно красив.