Николь. Душа для Демона

Нет никакого великого зла, не на кого спихивать злодеяния – ведь их придумал сам человек. От начала до конца зло придумывал и творил человеческий разум. А этот дух просто делился мощью в ответ на обещания. Разве он виноват, что его невольные учителя могли с ним общаться лишь на языке ненависти? Разве он виноват, что по прихоти извращенной судьбы слышал голоса только тех, кто изначально нес в себе жестокость и жажду крови? Кто кого в итоге наделял демонами – новорожденный дух тьмы или человек?

– Ты уничтожил джамалий.

– Да.

– Ты почти уничтожил дервинов.

– Я пытался вырваться отсюда. Уверен, ты чувствуешь. Мир здесь проседает, проваливается в темноту.

Я кивнула, ощущая, как по щекам текут слезы.

– Все это озеро – сила крови дервинов, собранная для рывка отсюда. Ничего не получилось. Потом я пробовал создать себе оболочку. Я к тому времени много чему научился. Создал защитный край, научился ткать образы. Жрецы привели ко мне лучших магов, и вместе с ними мы искали способ создать тело, в котором я бы мог жить. Но снова ничего не получилось. Я входил в созданные оболочки и с первой же секунды начинал умирать от жажды. Жажды особого рода, которую я оказался не в силах не только преодолеть, даже постичь.

– У меня снова ничего не получилось, – устало повторил Одасо, – а жрецы из моего умения создавать бездушные копии существующих людей наладили источник дохода. Вначале продавали сьяринт, потом камни для их оживления. Знаешь, что выдают за камни душ с призванной суккубой? Это кристалл с куском моей структуры, помнящей мой голод, фикция, работающая несколько дюжин минут.

– Омерзительно.

– Мелкие людишки совсем не ценят жизнь, но обожают деньги. Итак, душа, пришедшая вместе со мной, каково тебе в этой оболочке?

– Хорошо, – я ответила быстрее, чем поняла глубину вопроса.

– Очередная несправедливость, – кивнул с грустной улыбкой Одасо, фальшивый дракон, чья вибрация была так похожа на исконную черную магию.

– Ты убиваешь этот мир.

– Ты не говоришь мне ничего нового. Ты спрашивала, почему я разговариваю с тобой? Я просто ждал.

– Кого?

– Меня.

Джантар, полный бешеной ярости, выступил из тени.

***

Джантар смотрел на Николь и больше не видел в ней Акину.

– Ты убил их? – выдавила заплаканная девушка с посеревшим лицом.

– У меня на них другие планы.

Нет больше его любимой, тоска по которой отравила столько лет его жизни. Как же он был слеп! Как он мог обмануться насчет них? Как можно было перепутать огонь и воду? Дерзкую и одновременно легкомысленную Акину, отчаянно сражавшуюся за все, что дорого лично ей. И Николь… обманчиво мягкую, внешне уступчивую, ускользающая сила которой привела его в центр бедствий всего его мира.

Демон вдыхал тепло, идущее от ее сердца, и восстанавливал сам себя по крупицам на развалинах собственного сознания. Исподволь, незаметно, позволяя чужой ненависти и ярости ощущать себя господином его тела.

Смятая, истоптанная душа Джантара словно оживала под ее неприлично голубыми глазами, чистыми, как небо над мирной равниной.

– Я пришел убить тебя, – голос, звучавший из охрипшего горла, казался чужим.

Николь улыбнулась, будто даже с облегчением, поднялась, подошла и протянула ему кинжал.

А потом приглашающе раскрыла руки. «Прекрасное завершение всей этой истории», – говорил ее взгляд.

– Ударь. Это ведь приказ, – прошептала Николь и подалась вперед. Багровый свет факелов плясал на ее мокрых щеках.

И Джантар отрешенно смотрел, как его рука стремительно выхватила кинжал, блеснувший в призрачном свете. Взмах. Рука, своя и такая чужая.

Он посмотрел на Николь.

Свободная и прекрасная, она сияла перед ним. Открытая и доверчивая, как и в первый день их знакомства. Любящая весь этот мир, как и всегда.

И ему надо ее убить.

Он знал это. Чужая ненависть, смотрящая его глазами, знала это. Даже Николь знала…

***

Мне было совсем не страшно. Отчетливо поняла, что это будет правильно: не сопротивляться, не сражаться. Я распахнулась не только Джантару, я всему миру открылась в едином порыве любви.

Вдруг призрачный Рималь обернулся, и его лицо исказилось ужасом. Театрально так, неестественно и страшно.

– Если ты убьешь меня, то убьешь и ее тоже.

Джантар посмотрел на меня в ступоре. Да, мой Демон, тебе снова придется выбирать между мной и страной. Судьба любит подобные выверты.

– Ты справишься, – кивнула я ему.

–Ты в моем сердце, – одними губами прошептал Джантар, мгновенно развернулся и шагнул в сторону кристалла, вынимая меч.

Я без сил опустилась на землю и зарыдала от пережитого ужаса и облегчения. Ох, Джантар, какое счастье, что ты всегда умел выбирать страну.

Его неровная, покрытая чешуйками кожа бугрилась от внутренней борьбы. Он шел немыслимо медленно, будто каждый шаг отвоевывал у своего темного хозяина. То застывал, и тогда в глазах Одасо мелькало злое торжество, то снова начинал двигаться. Все, что я могла – окутывать идущего Джантара потоками своей силы. Без страха и сожаления сжигала кожу на своих руках в последней попытке дать этому миру шанс на иное будущее.

Все правильно, все, как и должно быть.

– Ты не боишься смерти? – спросил у меня Одасо.