Читаем Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце полностью

Как следствие знакомства и сотрудничества с Эцио Фриджерио, Антония Янноне решила ввести в круг интересов галереи, кроме архитектуры, также и сценографию, в некотором роде как проявление сценической архитектуры. В 1982 г. состоялась выставка «Эцио Фриджерио. Сценографии с 1970 по 1982 год», а в 1983 г. — выставка работ Бенуа «Николай Бенуа. Проекты и подготовительные эскизы». Если Бенуа известен, в основном, своими живописными декорациями, то Эцио Фриджерио стал первым в Италии сценографом построенных декораций.

Пресс-релиз выставки Н. А. Бенуа в галерее Антонии Янноне, 13 декабря 1983 г.

Антония Янноне познакомилась с Николаем Бенуа в неформальной обстановке: она приехала в дом Бенуа на пьяцца Мария Аделаиде ди Савойя, в хаотично заполненную студию, чтобы выбрать работы для выставки. Между ними возникла симпатия.

Антония рассказывает, что ее поразила страсть, с которой Бенуа бросался в работу. Николай Александрович любил шутить, он был весел, любезен и признателен Антонии за предложенную помощь в разборе эскизов. Но в то же самое время он был сконцентрирован и точен: к каждому эскизу он прикалывал образцы тканей, на обратной стороне и по сторонам делал отметки. Конечно, он был счастлив предоставить весь необходимый для выставки материал, так как давно уже никто не интересовался его работой.

Открытка с выставки Н. Бенуа в галерее Янноне, 1984 г.

Так, за несколько лет до ухода, родилась одна из самых больших выставок маэстро «Николай Бенуа. Проекты и подготовительные эскизы», завоевавшая успех у публики и прессы. Этой выставке посвящает статью известная журналистка Кейт Сингелтон в газете «II Giornale» от 6 января 1984 г., восхищаясь работами «художника, живописца, который для передачи своих идей в качестве полотна для картин избрал сцену, а не холст. Именно живопись является стержнем произведений Бенуа. Его сцены создают особый мир иллюзий через живопись, а не благодаря архитектурным элементам в трехмерном пространстве. […] Николай Бенуа обращается к традициям сценографии, прародителями которой являются Галльяри, Ювара и Санквирико […]. в эскизах углем, мелом и карандашом для „Федры“ Пиццетти (Ла Скала, 1961 г.) небо является одной из выразительных частей, а в эскизах для „Лючия да Ламмер-мур“ (Опера Монте-Карло) наличествует склонность к абстракции через типично шотландскую округлость, в эффектном контрасте с четкой геометрией тартана. Но есть и эскизы […] более готические, как, например к опере „Вольный стрелок“ Вебера, поставленной в Ла Скала в 1958 г., или же эскизы с дымчатым эффектом к „Князю Игорю“ Бородина (Опера Амстердама, 1960 г.), выполненные на переходе линий углем в нежные, чарующими тонами краски. Это — уникальная выставка, имеет смысл ее посетить f…]»[251].

После успешной премьеры «Николай Бенуа. Проекты и подготовительные эскизы» в галерее Антонии Янноне, сразу же, в феврале 1984 г. выставка переехала в Турин в галерею «Паризина»[252].

Эвелина Шац

«Двуязычная поэтесса, эссеист и искусствовед, художник и перформер, режиссер и сценограф, журналист и культуролог»[253], Эвелина Шац родилась в Одессе в семье талантливых художников: Мануэля Шаца, родом из Винницы, и немки Хелен Мюллер, переехавших затем по учебе в Москву. По зову любви Эвелина перебралась в Италию и уже много лет живет в Милане. Сама Эвелина определяет себя как «всестороннего художника многих ремесел».

Эвелина Шац, фотография Molteni & Motta

Автор приводит беседу, состоявшуюся 28 июля 2017 г. в мастерской Эвелина Шац, фотография Эвелины Шац на площади Сант-

Molteni & Motta Эусторджио в Милане.

Дорогая Эвелина, я недавно была в Петергофе, работала в архиве Музея семьи Бенуа.

Я подарила музею платье из «Хованщины», расписанное от руки…

Любимов с Боровским брали костюмы постановки Бенуа и красили. Боровский делал «Сорочинскую ярмарку», они красили старые костюмы, а я приходила в ужас. Тогда в Ла Скала я была ассистентом… была такая «девушка на побегушках» у Любимова и Боровского. Это были 70-е, наверное, 79-й год. У меня вот есть четыре книги. Вообще их шесть, но у меня сохранилось четыре. «Сценография», а еще есть «Режиссура». Здесь есть интересные вещи. Вообще, все эти книги я курировала[254], потому что мы многие годы работали вместе с Джованни Тамбурелли[255] (сейчас он умер), занималась всем понемногу.

Вы были на похоронах Бенуа?

Перейти на страницу:

Все книги серии Италия — Россия

Палаццо Волкофф. Мемуары художника
Палаццо Волкофф. Мемуары художника

Художник Александр Николаевич Волков-Муромцев (Санкт-Петербург, 1844 — Венеция, 1928), получивший образование агронома и профессорскую кафедру в Одессе, оставил карьеру ученого на родине и уехал в Италию, где прославился как великолепный акварелист, автор, в первую очередь, венецианских пейзажей. На волне европейского успеха он приобрел в Венеции на Большом канале дворец, получивший его имя — Палаццо Волкофф, в котором он прожил полвека. Его аристократическое происхождение и таланты позволили ему войти в космополитичный венецианский бомонд, он был близок к Вагнеру и Листу; как гид принимал членов Дома Романовых. Многие годы его связывали тайные романтические отношения с актрисой Элеонорой Дузе.Его мемуары увидели свет уже после кончины, в переводе на английский язык, при этом оригинальная рукопись была утрачена и читателю теперь предложен обратный перевод.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Александр Николаевич Волков-Муромцев , Михаил Григорьевич Талалай

Биографии и Мемуары
Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену
Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену

Монография Андреа Ди Микеле (Свободный университет Больцано) проливает свет на малоизвестный даже в итальянской литературе эпизод — судьбу италоязычных солдат из Австро-Венгрии в Первой мировой войне. Уроженцы так называемых ирредентных, пограничных с Италией, земель империи в основном были отправлены на Восточный фронт, где многие (не менее 25 тыс.) попали в плен. Когда российское правительство предложило освободить тех, кто готов был «сменить мундир» и уехать в Италию ради войны с австрийцами, итальянское правительство не без подозрительности направило военную миссию в лагеря военнопленных, чтобы выяснить их национальные чувства. В итоге в 1916 г. около 4 тыс. бывших пленных были «репатриированы» в Италию через Архангельск, по долгому морскому и сухопутному маршруту. После Октябрьской революции еще 3 тыс. солдат отправились по Транссибирской магистрали во Владивосток в надежде уплыть домой. Однако многие оказались в Китае, другие были зачислены в антибольшевистский Итальянский экспедиционный корпус на Дальнем Востоке, третьи вступили в ряды Красной Армии, четвертые перемещались по России без целей и ориентиров. Возвращение на Родину затянулось на годы, а некоторые навсегда остались в СССР.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андреа Ди Микеле

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное