Николай Бенуа. Из Петербурга в Милан с театром в сердце

Рядом с Кодройпо находится городок Бертиоло, где с XV в. стоит уже упомянутый храм Девы Марии «Скренчис», место паломничества множества верующих, где хранится чудотворная икона Божией Матери. В левом нефе храма — большой образ, выполненный Николаем Бенуа и его ближайшим сотрудником Джино Ромеи. На нем изображен Христос на фоне ярко-голубого неба, которое, как говорили, напоминало художнику небо родного Петербурга. Изначально картина предназначалась для капеллы на кладбище Кодройпо, в которой похоронены супруги Бенуа, но впоследствии ее переместили в Бертиоло. Рядом с картиной находится табличка: «В устроении полноты времен, дабы всё небесное и земное соединить под главою Христом» (Еф. 1:10). Картина могла бы послужить иллюстрацией этих слов апостола Павла о том, что всё на земле и всё во Вселенной повторится в Христе. Сложно выразить смысл этих слов в произведении искусства, но монсиньор Джино Пигани, настоятель храма, считает, что Бенуа справился великолепно.

Джино Ромеи (по эскизу Н. Бенуа). «Христос».

Санктуарий Девы Марии «Скренчис» в г. Бертиоло (провинция Удине).

Дар приходу г. Бертиоло от Помпеи-Бернардины Де Чекко.

Императив Бенуа Послесловие редактора

Нельзя жить в Петербурге без Бенуа.

Теперь и в Милане нельзя будет жить без Бенуа — Николая Александровича.

…Одна моя знакомая немка, лет тридцать тому назад оставившая берега Эльбы (а именно Гамбург) ради берегов Невы, заявила, что девизом своей жизни выбрала первые строки воспоминаний Александра Николаевича Бенуа: «Во мне жил (да и теперь живет) такой императив — Петербург превыше всего!»

Вероятно, мало найдется семейств в Петербурге, которые столько сделали для него, как семья Бенуа. А если прибавить их родственников — Лансере, Кавосов, Шретеров, Таманянов, Серебряковых, Фроловых… История города вся пропитана их вдохновенным творчеством. И петербуржцы благодарны Бенуа.

Одно из ярких воплощений этой благодарности — Музей семьи Бенуа в Петергофе. Его устройство проходило при участии Советского Фонда культуры, где мне довелось в те годы работать. Таким важным международным проектом — приемом дарения из Милана от Н. А. Бенуа — занимались, понятно, самые высшие инстанции, но я много слышал о событии и от своих коллег по Фонду культуры, и от директора Музея-заповедника «Петергоф» Вадима Валентиновича Знаменова (увы, скончавшегося в 2020 г.). Тогда он очень заинтересовался моим рассказом о версальской картине А. Н. Бенуа, которую я видел во время моей первой поездки на Запад (1988 г.), в стокгольмской квартире у Ингрид Лидваль, дочери знаменитого петербургского зодчего. Со свойственной ему энергией Вадим Валентинович съездил в Швецию и приобрел картину для музея.

«Русский мир Милана. Прогулки по историческим адресам с Михаилом Талалаем», СПб.: ЛИК, 2011. Фотопортрет Н. А. Бенуа (1976 г.) — внизу справа

Мне казалось чудом, что в позднесоветском Ленинграде жили Бенуа, и я с особым чувством общался с архитектором-реставратором Ириной Николаевной Бенуа и даже написал о ней очерк в «Ленинградскую правду». Познакомился и с ее внучкой, тоже архитектором-реставратором, Варварой. Подружился с «бенуаведом» Владимиром Фроловым, имеющим родственные связи с Бенуа. Приятельские отношения возникли и с Никитой Благово, директором Музея и историком гимназии Мая, где учились три поколения семьи Бенуа. Эти люди как будто возвращали меня в прежний «блестящий» Петербург, олицетворяли преемственность городских традиций. Сам я в то время жил на скучной Гражданке, но на углу Светлановского и Тихорецкого проспектов стояла притихшая Ферма Бенуа (у которой было удобно назначать свидания), единственный памятник петербургской старины в тех краях.

Осваивая в Италии новую для меня тему — русско-итальянские связи — я, конечно, не мог не вспомнить Николая Александровича Бенуа, особенно — в Милане. В. В. Знаменов, узнав, что я там обосновался, недоуменно покачал головой и сказал: «Впрочем, скрытую красоту Милана меня заставил понять Николай Александрович, показывая сокровенные уголки…».

Биографией Н. А. Бенуа скрупулезно занималась миланская русистка Патриция Деотто, которую я не раз слушал с этой темой на конференциях. Она опубликовала несколько важных статей, а я на обложку своей книги «Русский мир в Милане» поместил портрет Бенуа наряду с Суворовым, Достоевским и прочими, уделив художнику несколько страниц.

Однако Николай Александрович заслуживал отдельной монографии. Лакуну некоторым образом заполнили его интереснейшие воспоминания — «Николай Бенуа рассказывает», парадоксально изданные исключительно в русском переводе, блестяще сделанном И. Г. Константиновой (2013), в то время как итальянский оригинал еще ждет своего часа. Но все-таки нужна была обстоятельная книга о нем. И вот она появилась.