Николай Чудотворец

А тут наступил X век, когда Симеон Метафраст, что значит — Пересказчик по приказанию византийского императора Константина Порфирородного составил, дописав из старых источников, как ему казалось на тот момент, самое полное Житие святителя Николая. Он исправно выполнил свою работу — собрал все, что можно найти. Так, почти впервые появилось смешение Житий двух разных Николаев — Мирликийского и Сионского (см. об этом отдельную главу в данной книге).

Симеон Метафраст совершил некую революцию в мире Житий святителя Николая. Он предопределил популярность «смешанного Жития», которое словно бы приоткрыло панораму новых чудес Николая Мирликийского. Теперь их стало больше, и они стали еще более неожиданными. Повествование обогатилось рассказом о крещении, о родителях будущего святителя, о его паломничествах. Все это могло перекочевать из Жития Николая Сионского (Пинарского). Однако Метафраст был талантливым агиографом, особенным писателем. Его литературный текст быстро стал популярным (сохранилось 24 списка), его почитали авторитетным.

Так «смешанное Житие» вошло в христианский обиход. Но лишь до той поры, пока в 1721 году кардинал Фалькони не обнаружил в библиотеке Ватикана документы, рассказывающие как раз о том самом, другом Николае — епископе Пинарском, архимандрите Сионского монастыря, жившем в VI столетии. «Иное Житие» внесло споры в ряды исследователей. В их числе был русский архимандрит Антонин (Капустин), который занялся этой темой в 1860-е годы и показал российской публике существование двух разных Николаев (здесь автор вновь отправляет читателя в специальную главу данной книги, рассказывающую о двух святителях). Важно знать, что Житие, написанное Метафрастом, даже попало в славянский перевод и в православную службу, где поминают имя Чудотворца.

Тогда же, в X веке, почти параллельно, в процессе собирания житий многих святых в столице Византийской империи, Житие епископа Мир Ликийских также вошло в Синаксарий Константинопольской Церкви.

Германскую преданность святителю Николаю обозначил при своем правлении Оттон II, не без влияния своей супруги Феофанны, которая была гречанкой. При нем епископ Регинольд Айхштеттский (или Эйхштадтский) создал особенное литературное Житие святителя под названием «История святого Николая», датируемое концом X века. Появились в том же столетии и другие, анонимные источники, такие как «Житие вкратце».

В XII столетии возникло Житие-Энкомий от пресвитера Неофита. В Византии, на основе Житий святителя, параллельно появлялись еще и апокрифы, такие как, например, «Хождения Николая». Апокрифом мы называем его потому, что его содержание почти совсем не соответствует другим Житиям Николая Чудотворца. Либо это был сборник народного фольклора, либо, вероятно, житие какого-либо другого человека, переделанное «под Чудотворца». Однако оно имеет свое историческое значение.

Первоначальные греческие источники дополнили в течение столетий различные месяцесловы. Некоторые переводились на латинский язык, или наоборот. Были тексты, изначально написанные по-латыни. Известен даже «сирийский сборник», куда вошли чудеса, которые совершал Николай Чудотворец.

В середине XIII века архиепископ Генуэзский Иаков Ворагинский создал удивительную книгу — «Золотую легенду» (или «Жизнь Святых»). В этом очень популярном труде есть глава, посвященная святителю Николаю. Она разбита на части, каждая из которых является отрывком из Жития Чудотворца. Среди них: дар золота трем девушкам, святой Николай — епископ Мир Ликийских, моряки, спасенные от бури, чудо прибавления пшеницы, дьявол и горящее масло, святой Николай ходатайствует за трех воинов, смерть и погребение Николая, перенесение его мощей в Бари, чудеса святителя Николая — обманутый еврей, еврей и воры, младенец возродился в День святого Николая, чудо с кубками, похищенный мальчик…

Уже позднее, в XVI веке, Житие святителя Николая составил монах Дамаскин Студит. А вслед за ним, в течение столетий, составляли и многие другие, ибо новое время в истории породило новый интерес к личности святителя.

Спасибо Густаву Анриху, о котором мы уже не раз говорили, ведь именно он собрал основные из этих важнейших текстов-источников, прокомментировал их и опубликовал на заре XX столетия на языках оригиналов. С этого момента «николаеведение» приняло совсем другой оборот. Оно окончательно стало предметом последовательного научного спора и собирания аргументированных доказательств.