Читаем Николай Чудотворец полностью

Ярким примером внедрения «Иного Жития», «компилятивного Жития» или даже Жития, созданного Метафрастом, являет собой икона «Никола Зарайский», которую можно было увидеть в 2004 году в Вологде на выставке «Образ святителя Николая Чудотворца». Тогда был представлен лик с житием конца XVI — начала XVII века из Никольской церкви города Тотьма (собрание Тотемского музея). Один из авторов каталога, А. А. Рыбаков, отмечает сюжеты, которые стали зримой иллюстрацией жизни святителя. Среди них (кроме указанных выше): «Крещение; Исцеление жены сухорукой; Приведение во учение; Служба св. Николая; Встреча с бесом на пути в Рим и Ввержение его под землю; Исцеление княжеского сына в земле Сирийской; Чудо о трех девицах; Плавание Николы в Палестину; Заточение Николы в темницу царем Диоклетианом; Разрушение храма Артемиды в Мирах Ликийских; Первый Вселенский Собор в Никее, Заушение Ария; Чудо о гладе, бывшем в Мирах Ликийских, и о явлении Николы итальянскому купцу на корабле с зерном; Чудо о трех стратилатах; Чудо об Агрикове сыне Василии; Чудо о спасении трех мужей от казни; Чудо о срацынине, плененном греками, и чудо о его спасении; Чудо об иконе Николы и о Патриархе Афанасии; Чудо о Петре Афонском; Спасение Димитрия со дна моря; Чудо о трех мужах, брошенных в море и спасшихся на плывшем камне; Чудо об изгнании беса из кладезя; Изгнание беса, вошедшего в девицу под яблоней; Чудо о киевском отрочати; Чудо о половчине в Киеве; Спасение Корабельников от бури; Избавление от казни попа Христофора; Чудо о сербском царе Стефане; Спасение мужа от потопления; Чудо о юноше, в татьбе неповинном; Чудо о спасении Корабельников и слуги Симеона от бури; Исцеление расслабленного юноши; Чудо о ковре; Чудо о бедном монастыре; Преставление Николы;

Перенесение мощей из Мир Ликийских в Бар-град; Служба у раки св. Николая в Бар-граде».

Всего 44 сюжета! Но это вовсе не предел. На той же выставке в экспозицию поместили икону из Вологды, на которой было представлено «свыше 110 сцен жития и чудес святителя Николая»! Только перечисление сюжетов занимает несколько страниц книги… И некоторые из них относятся к «иному Николаю».

«Иное Житие» и «Иная иконописная житийная тематика»… Неплохо Русь-Россия устроилась и сроднилась со всеми Николаями, введя в привычный оборот даже те материалы, о которых мир (исключая редких посвященных) до поры и не знал!


В XVI столетии появились Великие Минеи Четии митрополита Макария. Здесь под 6 декабря были помещены разные тексты, касающиеся святителя Николая, включая вариант краткого Проложного Жития, возможно, взятого из византийского Синаксаря, самые ранние похожие тексты которого относятся к XII столетию (кстати, в Проложных Житиях замечается, что будущий святитель Николай до епископства был «мнихом», «в иноческом житии пребывал», то есть — монашествовал). Вот начальный текст этого документа:

«Пролог.

Месяца того же в 6 [декабря] память иже во святых отца нашего великого Николы чудотворца архиепископа Мир-ликия…

Сии великии бяше в лета Диоклитиана и Максимиана мучителии, первие иноческым житием пребывая, и многых его ради добродетелии архиереиство приим. Занеже христианский хранитель бяше и благочтение провозгласи великим гласом, взят бысть старейшинами градскими, и язвами и узами обложен бы ими, и в темницу ввержен быв со иными крестианы. Великому же и благочестивому Константину царство Греческое волею Божиею приимшу, отпущени быша затвореныя в темницах, с нимиже и великий Николае отпущен быв и достиг Миры. Иже и непомнозе собран бысть Никейскии собор великим Константином, вонже и дивныи Николае един сын в них бывый. И многа же и другая сотворив чудеса, якоже о нем писание поведает, спас же и оболганный три мужи, без правды умрети хотящих. И инии бо во время, внегда хотяху в темници посечении быти, и святого на помощь призваша, воспомянувше бо его благое соделование, иже створи трем мужем великии, убиеным онем хотящим быти, и спасени быша. Являет же ся убо во сне царю и епарху, претя занеже ко царю оболганыя мужа, царя же уча: неповинни суть и по зависти в темници затворени. Того ради онех свободив от належащая беды, и ина многа чудеса совершив, и сущнно и православно упас люди, и во глубоку старость достиг, ко Господу отиде».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное