Читаем Николай Чудотворец полностью

Современные итальянские ученые, называя эту жидкость манной, заявляют, что это, по сути, обыкновенная вода — чистая и прозрачная. Но совершенно точно она не связана с обычным явлением просачивания сюда воды, которое, кажется, отвечает на все вопросы. Вода не попадала и попадает в саркофаг естественным путем — извне, через щели, в виде конденсата и пр. Можно считать это и «сверхъестественным», и вполне «материалистичным». Но эта «манна» есть подлинная реликвия, контактировавшая с останками святого. И она существует. Ее можно «попробовать».

С наличием данной жидкости в гробнице столкнулись по документам моряки из Бари, пришедшие в Миры за святыми останками. Это сильно удивило их, но не остановило действий по изъятию мощей. В итальянском Бари все началось снова — мощи стали мироточить, вернее, в гробнице появилась «манна», которую стали раздавать всем паломникам. Вскоре уже даже не сами мощи, а это миро стало предметом поклонения многочисленных приезжих.

Это, говоря научным языком, — феномен, а церковным — чудо, происходит и по настоящее время. В 1980 году была введена традиция: каждый год, 9 мая (на завершение праздника перенесения мощей святителя Николая из Мир в Бари), миро официально извлекается из гробницы настоятелем Базилики, в присутствии архиепископа Бари, а также властей, духовенства, прихожан и паломников. Для извлечения миро используется специальный черпак. После чего епископ благословляет собравшихся, показывая сосуд с только что взятой священной и драгоценной жидкостью.

Количество чистого миро (manna рига) — небольшое, его затем разливают по флаконам (caraffina), а их распределяют среди храмов и общин, особо почитающих святителя Николая. Миро (как пишут итальянцы — Olio о acqua, i Barest — Барийскую воду-масло) можно найти в лавке, справа от входа в Базилику. По традиции в течение всего года верующим раздаются (за пожертвования) при храме пузырьки (или иные капсулы), в которых находится смесь святой воды и небольшого количества чистого миро (манны). Жидкость можно пить, а также мазать пораженные болезнью участки тела.

Традиция разливания миро в стеклянные флакончики связана с происшествием во время изымания мощей святителя Николая в Мирах Ликийских. Тогда один из барян поставил на колонну свой флакон, который неожиданно с грохотом упал с высоты на каменный пол, но не разбился. Это было воспринято как добрый знак. То же самое приключилось и спустя два десятилетия после перенесения мощей со святым Готфридом Амьенским, что описано в его Житии. Он уронил такой флакон из Базилики Святого Николая на камни в бухте, но стеклянный сосуд остался целым. Епископ Амьена решил, что это хорошее предзнаменование.

Сложилась и еще одна традиция. Коллекционеры и почитатели хранят миро в больших бутылях-флаконах, которые изготавливают местные художники. Эти сосуды богато украшены, часто эпизодами из жизни или чудесами святителя Николая, они представляют особую ценность как произведения декоративно-прикладного искусства.

В 1953–1957 годах, когда гробница святителя Николая в Бари была впервые за долгие столетия вскрыта для научных исследований (о чем мы расскажем далее отдельно), обнаружили, что мощи погружены в прозрачную жидкость, которая разливалась на дне глубиной около 2 см. До этого гробницу не открывали, а просто доставали миро через отверстие.

В 1954 году из-за реставрации склепа святые кости переложили в другой специальный сосуд и выставляли его в течение трех лет для почитания верующими в сокровищнице Базилики. При возвращении мощей в гробницу заметили, что они, положенные сухими, — также стали мокрыми, а льняная ткань, на которой они были размещены, — влажной (ткань сохранилась до сих пор).


В стихирах православного Всенощного бдения о святителе Николае, архиепископе Мир Ликийских, Чудотворце, мы находим такой текст: «В мирех пожив чувственно, миро воистинну явился еси, миром помазався умным, святе Николае, святителю Христов: и благоухавши лица, верою и любовию твою всеславную память совершающих присно, разрешая бед и напастей и скорбей сих, отче…»

Паломники и Барградский комитет

Чти и гробницы святых, и какие-либо останки от костей их: ибо не отступила от них благодать Божия.

Григорий Палама, XIV в.


От Симеона Метафраста — Пересказчика X века, послание из собрания житий святых, составленного по наказу императора Византии: «Неких мужей, живущих на расстоянии многих дней пути от Ликии, охватывает великое желание посетить могилу святого, чтобы взять от мирра и причаститься благодати».


Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное