Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

29 марта к Одессе подошел английский пароходофрегат «Буйный», вел разведку. Его отогнали выстрелами. А 10 апреля, в Страстную субботу, нагрянула эскадра, 28 кораблей. Рано утром обрушила на город шквальную бомбардировку. Поближе к берегу подошел отряд шлюпок с орудиями небольших калибров – они били зажигательными гранатами. Самый мощный удар приняла на себя батарея № 6–4 старые пушки прапорщика Александра Щеголева, только недавно закончившего кадетское училище. Но стрелял он метко, его орудия подожгли французский фрегат «Вобан», тот вышел из боя, тушил пожар. В неравном бою один за другим падали артиллеристы. На помощь прибежали мальчишки, ученики лицея, встали к орудиям. Дрались до часу дня, пока не была подбита последняя пушка.

А тем временем подтягивались резервные батальоны, вступили в перестрелку из своих полевых орудий. Неприятели на шлюпках попытались высадить десант на Пересыпи, им не дали причалить, отразили картечью. Вражеская бомбардировка сожгла в порту 9 торговых судов, серьезно пострадали портовые сооружения и прилегающие жилые кварталы. Позже в Одессе насчитали до 250 убитых и раненых. Но у англичан и французов подбили 4 фрегата, в 17 часов они прекратили обстрел и убрались. Щеголева за его подвиг император произвел «в подпоручики, поручики и штабс-капитаны», а батарею повелел назвать его именем.

Кстати, Николай Павлович почти месяц не отвечал на объявление войны Англией и Францией. Тянул до последнего возможность урегулировать конфликт. И только после нападения на Одессу, 11 апреля, издал Манифест: «Мы не искали и не ищем завоеваний, ни преобладательного в Турции влияния, сверх того, которое по существующим договорам принадлежит России. Тогда же встретили мы сперва недоверчивость, а вскоре и тайное противоборство французского и английского правительств… Наконец, сбросив ныне всякую личину, Англия и Франция объявили, что несогласие наше с Турцией есть дело, в глазах их второстепенное, но что общая их цель – обессилить Россию, отторгнуть у нее часть ее областей и низвести Отечество Наше с той степени могущества, на которую оно вознесено Всевышнего Десницею. Православной ли России опасаться их угроз? Готовая сокрушить дерзость врагов, уклонится ли она от священной цели, промыслом Всемогущего ей предоставленной? – Нет!! Россия не забыла Бога! Она ополчилась не за мирские выгоды; она сражается за Веру Христову и защиту единоверных своих братий, терзаемых неистовыми врагами… За Веру и Христианство подвизаемся! С нами Бог, никто же на ны!..» [122].

Не прошло трех недель, как неприятели решили нанести новый удар по Одессе. На этот раз три пароходофрегата задумали ошеломить русских внезапностью, подкрасться к городу ранним утром в густом тумане. Но в этом тумане 16–пушечный британский «Тигр» сел на мель. Его заметили дунайские казаки полковника Тихановского. Немедленно подвезли свою конную батарею. В ходе перестрелки два других корабля отогнали, «Тигр» подожгли, и казаки на лодках захватили его. Взяли в плен всю команду, 225 человек. Орудия «Тигра» установили на новых батареях в Одессе.

Стоит напомнить, самих по себе английской и французской эскадр царь не слишком опасался. Он же разбирал подобный план еще во время обострения 1834 г. – что русские могут прорваться за Балканы, к Константинополю, как в прошлую войну, и запереть западных противников в Черном море. Или заставить их уносить ноги. Именно так он приказал действовать Паскевичу, взять крепость Силистрия, и дорога для прорыва откроется. В мае 1854 г. русская армия подступила к этой мощной крепости. Но на этот раз Паскевич осторожничал. Очень может быть, что он уже подозревал подвох со стороны Австрии. Или даже получил об этом неофициальные предупреждения через австрийских или молдаванских друзей.

Хотя приказ надо было выполнять. Осадные работы Паскевич грамотно нацелил на ключевой форт Араб-Табиа. Под руководством Шильдера к нему приближались траншеями, батареями. За 10 дней подошли на 160 м к укреплениям. Враги решили отбросить русских, выплеснулись из крепости на массированную вылазку. Их побили и погнали назад. Генерал Сельван, командовавший в передовых траншеях, по собственной инициативе скомандовал штурм. Преследуя турок, разгоряченные солдаты одним порывом взобрались на крепостные валы. Но Сельван был смертельно ранен. А неприятели уже стягивали к месту прорыва войска с остальных участков. Навалились всеми силами. Отходить пришлось под напором, отражая атаки. Наши части потеряли более 900 убитых и раненых.