Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Но открытия Невельского царь держал в глубоком секрете, враги о них не знали, и об устье Амура не задумывались. Эскадра Принса узнала о войне всего через несколько дней после побега «Авроры». Попыталась перехватить корабли Путятина в океане, не нашла их и отправилась на свои базы взять на борт десант. Главной задачей считался захват Петропавловска. Муравьев еще 5 лет назад приказал укреплять его. Но расстояния были слишком далекими. Пока сюда доставишь грузы! У коменданта, генерала Завойко, на построенных батареях было всего 7 орудий и 230 солдат. В марте 1854 г. король Гавайских островов с попутным американским судном прислал предупреждение – Петропавловску надо ждать удара.

Завойко стал формировать стрелковые команды из местных казаков, ительменов. А 19 июля в гавань случайно зашла «Аврора». Направлялась в бухту Де-Кастри, но кончалась пресная вода, почти вся команда была больной. Из 300 человек при переходе через Тихий океан умерли еще 13, и в Петропавловске отправили на лечение 196 (19 спасти не смогли). Но и Муравьев 24 июля успел прислать военный транспорт «Двина» с подмогой. Число защитников увеличилось до 988, орудий – до 67. На «Авроре» и «Двине» сняли пушки с одного борта, установили на батареях.

17 августа показалась эскадра Принса – 3 английских и 3 французских корабля. Везли десантные части. И в артиллерии, и в живой силе враги превосходили втрое. 20 августа последовал штурм. Когда неприятельские корабли стали выдвигаться на позиции для бомбардировки, Завойко пришел на батарею, объявил: «Братцы! Велика сила идет, но Бог за нас, будем сражаться за Веру. Многих их нас не будет. Сегодня да будет последняя молитва наша за царя». Вместе запели «Боже, Царя храни». Гимн подхватили на других батареях и кораблях.

Дружно грянули «Ура» и «Умрем с ружьями в руках, а не отступим ни на шаг» – и взревела канонада. Бой продолжался 8 часов. Шквальный огонь эскадры подавил батареи № 1 и № 4. На этом участке высадились 600 десантников. Завойко поднял в контратаку всех, кто был под рукой – 130 матросов, стрелков, добровольцев. Неприятелей прогнали, они грузились в шлюпки и отчалили прочь. У адмирала Принса не выдержали нервы, он застрелился. Общее командование принял французский адмирал Фебврье де Пуант.

24 августа англичане и французы полезли снова. Засыпали ядрами и бомбами восстановленные батареи № 1 и № 4–изображали, будто удар снова будет в прежнем месте. Но по команде перенесли массированный огонь на батареи № 3 и № 7–седьмая на Никольской сопке не была прикрыта бруствером, ее назвали «Смертельной», артиллеристы погибали один за другим. Высадилось несколько отрядов, 950 солдат элитного Гибралтарского полка. Они должны были атаковать с разных направлений. Русские отражали их, но на расстрелянной Никольской сопке защитников не осталось, возникла «дыра».

Весь вражеский десант собрался на этой сопке и ринулся к городу. Завойко созвал всех, кого мог, с разных участков и батарей, 350 человек. Они устремились навстречу противнику, вверх по склону сопки. В яростной штыковой остановили и отшвырнули. Часть десанта прижали к обрыву и сбросили вниз. Неприятели потеряли более 400 убитых, 150 раненых. Их корабли получили серьезные повреждения. Эскадра снялась с якорей и повернула восвояси. Удовлетворилась тем, что захватила в море безоружную шхуну «Анадырь» и частное судно «Ситха».

С рапортом о победе Завойко послал лейтенанта Максутова. Он мчался через всю Сибирь, чуть не погиб, провалившись по лед, но 26 ноября явился к великому князю Константину Николаевичу. Представил рапорт и трофейное знамя разгромленного Гибралтарского полка. Максутова сразу принял царь, произвел в капитан-лейтенанты. А рапорт велел опубликовать в газетах. Это была пропагандистская пощечина врагам, английская пресса писала: «Всех вод Тихого океана недостаточно, чтобы смыть позор британского флага».

Однако государь понимал – Англия и Франция обязательно захотят расквитаться. Вернутся подавляющими силами. В декабре в Петропавловск полетел есаул Мартынов. Вез приказ эвакуировать город. Выполнили его уже после кончины Николая Павловича. Но выполнили блестяще. Гарнизон и жители срыли укрепления, разбирали даже дома. Грузили на суда или прятали. Казаков возглавил прибывший из столицы есаул Мартынов, увел на р. Авача, ительмены ушли на север. А прочие защитники и жители по весне 1855 г. пропилили лед, расчищая дорогу для кораблей. «Аврора», присланные Муравьевым корвет «Оливуца» и транспорты вышли в море.