Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Но и с юга неприятели не спешили атаковать. Принялись обустраивать свои лагеря, рыть траншеи, устанавливать батареи. Это дало Севастополю дополнительное время. Ведь большую часть защитников держали на Северной стороне. Теперь их перевели на Южную, строили там батареи, выставили орудия. Полной блокады города не было, Меншиков сам приезжал в Севастополь. Выделил подкрепления, увеличив гарнизон до 30 тыс. Но в его полевой армии осталось слишком мало сил. Она ждала подмоги с Дуная. Единственное, что она смогла, перекрыть врагам дороги вглубь Крыма. Собирать продукты и фураж британцам и французам пришлось пароходами. Они разграбили Ялту и окрестности, но добыли очень мало.

Только 5 октября противник завершил оборудование своих позиций и открыл шквальную бомбардировку. Трое суток осадные батареи и вражеский флот сыпали на Севастополь бомбы и ядра. Надеялись ошеломить и деморализовать гарнизон, вынудить к сдаче. Но и защитники отвечали огнем. С обеих сторон выбыло из строя по тысяче с лишним человек. При этом пал и один из руководителей обороны, Корнилов. Последние его слова были: «Я счастлив, что умираю за Отечество». Их доложили царю. Вдове адмирала он написал душевное личное письмо, назначил ей и детям пенсию по 5 тыс. руб. Сыновей велел принять в пажи, приказал заказать памятник Корнилову, а бастион, где он погиб, назвать его именем [123].

После бомбардировки французы и англичане стали приближаться к русским позициям траншеями. Меншиков опасался штурма. К нему начали подходить войска с Дуная, и он решил провести частную операцию. Отвлечь врагов от Севастополя, заставить рассредоточиться на другие направления. Поручил это генералу Липранди, выделив ему 16 тыс. пехоты и конницы. Под Балаклавой высмотрели участок послабее, где стояли турки. 13 октября два полка пехоты атаковали их, захватили полевые укрепления, 11 пушек. В возникшую брешь ворвались гусары и уральские казаки, понеслись на британский лагерь. Их отбросили, и за ними погнались английские драгуны. Но наша конница подвела их под огонь батарей, покосивших драгун картечью.

А на помощь им уже скакала Легкоконная бригада генерала Кардигана. Элитная, она комплектовалась молодежью из знатных семей, офицеров в ней было больше, чем нижних чинов (в Англии офицерские патенты покупались, и патент в Легкоконной бригаде стоил очень дорого). Эта кавалерия на великолепных породистых лошадях смяла уральцев. Ворвалась на батареи, рубила прислугу. Но во фланг англичанам врезались русские уланы, подоспела и пехота. Бригаду почти уничтожили, погибло 400 человек, 60 было ранено, 23 взяли в плен.

Липранди, в общем-то, свою задачу выполнил, отвел отряд. А в Англии гибель Легкоконной бригады вызвала страшный шок, Кардигана отдали под суд. Но и задумка Меншикова не удалась. Сил у врагов было много, заставить их развернуться от Севастополя не удалось. Зато преждевременная атака на уязвимые места показала их неприятелям. Они выдвинули на опасный правый фланг дополнительные французские контингенты, укрепляли подступы к Балаклаве, Сапун-гору.

А к Меншикову прибыл с Дуная целый корпус, его армия достигла 100 тыс. Он наметил решительный удар. Рано утром 5 ноября под прикрытием густого тумана русские пошли в атаку на Черной речке под Инкерманом. Но место выбрали неудобное – овраги и горы, заросшие кустарником. В тумане колонны сбивались с направлений, вступили в бой по частям. Главный отряд генерала Соймонова, 15 тыс. солдат, обрушился на англичан. Во встречной штыковой сбил их с позиций, но нарвался на залпы картечью в упор. Был смертельно ранен Соймонов, получили ранения генерал Вильбоа и несколько командиров полков. Солдаты смешались, повернули обратно. Появился генерал Павлов со свежей дивизией, снова повел вперед. Англичан смяли, громили, они откатывались в беспорядке.

Несколько русских отрядов специально должны были отвлечь французов. Генерал Тимофеев с одним Минским полком задачу выполнил, сковал три дивизии неприятеля, а когда его стали преследовать, подвел французскую бригаду под наши батареи, ее расстреляли. Но отряд генерала Горчакова, изображавший наступление на Сапун-гору, ограничился перестрелкой. Там стояли зуавы генерала Боске – лучшие войска французов, с боевым опытом войны в Алжире. Боске понял, что его лишь отвлекают, и ринулся выручать англичан. Вломился во фланг наступающих русских, опрокинул их. Руководивший операцией генерал Данненберг приказал отходить. И вдобавок подоспели французские пушки, полили отступающие колонны картечью.