Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Власову было уже 64 года, но под Гроховом он лично возглавил атаку, первым врубился в ряды вражеской конницы. Получил 8 сабельных ран, его сбили с седла и дважды ударили пиками. Но казаки, увидев атамана в беде, налетели на польских улан и перекололи всех. Звать за собой солдат в атаку пришлось даже самому Дибичу. Он повел в штыки гренадерскую дивизию и наконец-то сбил противника с позиций. Неприятельский командующий Хлопицкий тоже находился в гуще сражения, и его увезли тяжело раненным. В этом побоище русские потеряли 8–9 тыс. человек, поляки 10–12 тыс., и все же не позволили себя разгромить. Часть их армии отступила за Вислу, другая отошла в правобережное предместье Варшавы, Прагу. Следом вышли войска Дибича.

Но обнаружилось, что повторять опыт Суворова и штурмовать Прагу невозможно. Ведь и поляки учитывали прошлый опыт, сильно укрепили предместье. А у русских не было не только осадной артиллерии, но выявилась нехватка боеприпасов, продовольствия, обозы застряли в грязи где-то в тылах. Дибич приказал отступить от Варшавы. Расположил армию на отдых, дождаться подвоза припасов и более благоприятных условий. Но у поляков вместо раненого Хлопицкого главнокомандующим стал один из лучших генералов, Скржинецкий. Он решил отвлекать русских на разные направления, взорвать их тылы и бить по частям. Отряд Серавского отправил поднимать восстание под Люблином, корпус Дверницкого – в Подолию и Волынь. Дибич получил преувеличенные донесения об их силах, выслал против них своего начальника штаба Толя с кавалерийским корпусом, пехотной бригадой, потом добавил ему новые части.

А в Литве действовал Виленский Центральный Комитет заговорщиков. Русских войск здесь было мало – мелкие гарнизоны, инвалидные команды, только в Вильно неполная дивизия, 3200 солдат. В марте заполыхало повсюду. Мятежники почти без сопротивления захватывали города, удержались лишь Вильно, Ковно и Видз. Литовские помещики создавали отряды из своих крестьян. Нападали на военные склады, громили обозы на дорогах. В Белоруссии большинство помещиков тоже были поляками или литовцами, с аналогичными бандами расплескали партизанскую войну по лесам. Один из отрядов сформировала даже девица, Эмилия Плятер (впрочем, вовсю развратничала и с другими такими же командирами, и с подчиненными). Активное участие в восстании приняли католические и униатские священники, монахи. Их монастыри становились базами мятежников.

Дибичу пришлось рассылать подкрепления для расчистки тылов. А сам он в марте, когда подсохли дороги и сошел лед на реках, готовился идти за Вислу, ударить на Варшаву с западной, левобережной стороны. Для переправы выбрал городок Тырчин. На правом берегу, для прикрытия с тыла, оставил кавалерийскую дивизию Гейсмара и корпус Розена. Но поляки следили за русскими, и в их распоряжении был мост в самой Варшаве. Узнав, что главные силы Дибича ушли, Скржинецкий скрытно, через город, перевел на правый берег 40 тыс. пехоты и конницы. Внезапно налетел на Гейсмара и разгромил его, захватив 2 знамени, 2 пушки и 2 тысячи пленных. Следом поляки обрушились на корпус Розена. Он отбивался, отступал. Но враги превосходили его вдвое, догнали сперва у Калушина, потом у Игана. Корпус потерял 2,5 тыс. убитых и раненых, 10 орудий, 2 тыс. попало в плен.

Дибич отменил переправу, повел на выручку Розену всю армию. При следующей атаке Скржинецкий нарвался на свежий корпус графа Палена. Бой опять был жарким. Начальник пехотной дивизии генерал-лейтенант Иван Скобелев (дед знаменитого «белого генерала») выслужился из рядовых. В сражении ему ядром оторвало левую руку по локоть. Но во время операции и перевязки он сел на барабане на виду у солдат и позвал песенников, приказав им исполнять бравые песни. А правый фланг неприятеля обошли гусары и кубанские казаки, поляков наконец-то побили и отогнали.

Хотя Скржинецкий задумал новый сюрприз. На соединение с русской армией шел корпус Лейб-гвардии под командованием великого князя Михаила, 27 тыс. солдат. Польский командующий решил перехватить его и уничтожить. Против Дибича он оставил отряд, изображать всю свою армию, а сам повел 40 тыс. бойцов навстречу гвардейцам. Напал на них у местечка Нур. Но гвардейские егеря прикрыли своих товарищей, 8 часов отражали атаки. А тем временем Михаил Павлович ушел из-под удара, занял позиции за рекой Нарев. Форсировать ее поляки не смогли. И Дибич с запозданием понял, что его обманули, вел на помощь гвардейцам всю армию. Под Остроленкой войско Скржинецкого разбили, он отступил к Варшаве.

А в Литве и Белоруссии повстанческие отряды в боевом отношении ничего не стоили. Когда появлялись царские войска, то отбивали у них города так же легко, как они были захвачены. Добавилось и мудрое решение царя. Было объявлено, что помещики, примкнувшие к восстанию, подлежат суду, их имения – конфискации. А крестьяне, сложившие оружие, будут прощены. Белорусские и литовские мужики убеждались, что им-то нет никакого резона воевать и страдать за панские амбиции, стали расходиться по домам. К маю ситуация нормализовалась.