Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

А во Франции неурожай дополнился экономическим кризисом. 700 тыс. человек остались без работы, цены на продукты подскочили вдвое. Российский канцлер Нессельроде и министерство финансов убедили царя, что эту страну надо спасать. Выделили правительству Франции огромный заем, 50 млн. франков, чтобы оно закупило русский хлеб. Но этот благородный шаг оказался с политической точки зрения ненужным, а с финансовой – пустым выбросом денег. В Париже кризисом воспользовалась оппозиция всех мастей, от либералов до коммунистов. Раздувала возмущение «коррупцией» в правительстве, а для преодоления таких явлений требовала расширения избирательных прав (напомним, во Франции ими пользовалась лишь богатая верхушка, 250 тыс. чел.).

С осени 1847 г. оппозиция начала кампанию «банкетов». Как бы частных мероприятий, на которые не требовалось испрашивать разрешения. Но застольями маскировались политические митинги, с «тостами» выступали ораторы. А когда власти запретили очередной банкет, угрожая разгоном, этим воспользовались агитаторы, возбуждая народ. 22 февраля 1848 г. к месту банкета на Елисейских полях стали стекаться студенты, рабочие. Толпы двинулись по улицам, пели «Марсельезу», ворвались в Бурбонский дворец, где заседал парламент. Ночью стали громить оружейные магазины и строить баррикады. Король Луи Филипп ввел в город войска, но подавлять ими беспорядки побоялся – как бы не вызвать общее восстание. Усмирить волнения приказал Национальной гвардии (городскому ополчению). Но она стала переходить на сторону мятежников.

Тогда король демонстративно пошел на уступки, отправил в отставку правительство, ввел в него лидеров оппозиции. Согласился на избирательную реформу. Казалось, обстановка разрядилась. Люди кричали о «победе», устраивали торжествующие шествия с песнями. Но в толпах действовали провокаторы крайних радикалов. Начали натравливать «победителей» на войска, чтобы разоружать их. Где-то это сходило с рук, ничего не понимающие и деморализованные солдаты отдавали ружья. Но на бульваре Капуцнок провокация удалась. Произошла стрельба, 16 человек было убито, больше 30 ранено. Подстрекатели нашли повозку, положили на нее тело девушки и еще несколько «эффектных» трупов. Стали возить по городу, кричали: «Король приказал нас убивать!» Тут же был вброшен и новый лозунг: «Да здравствует республика!»

Париж взорвался, бушующие толпы крушили все подряд, поджигали казармы. Разнесли дворец и сожгли трон. Луи Филипп подписал отречение в пользу своего 9–летнего внука при регентстве его матери и сбежал. Герцогиня Орлеанская, мать нового короля, примчалась с ребенком в парламент, депутаты встретили их стоя, намеревались признать мальчика монархом. Но и в парламент нахлынула буйная толпа. Большинство депутатов разбежалось, остались только левые радикалы. Вместе с набившимися в парламент людьми провозгласили республику. Список Временного правительства заговорщики составили заранее. Было введено всеобщее избирательное право (для всех мужчин, достигших 21 года). Назначили выборы в Учредительное собрание. В ходе революции погибло 350 человек, более 500 было ранено.

В Петербурге об этом узнали, когда в России праздновали Масленицу. Сперва о волнениях, об отставке правительства. А во время праздничного бала у наследника Николай Павлович появился озабоченный. Сообщил, что Луи Филипп отрекся, во Франции провозглашена республика. Царь с канцлером Нессельроде ушел совещаться во внутренние покои, бал скомкался. Встречаются упоминания, будто Николай хотел подавить революцию. Но они основаны на недостоверных слухах. Командирам гвардейских полков государь сразу же объявил: он «дает слово, что за этих бездельников французов не будет пролито ни капли русской крови» [104].

Опасались другого. Что французы загорятся распространять «свободу» штыками, полезут на Германию. В таком случае предполагалось помочь союзным монархиям. Поэтому было решено ничего не предпринимать ни против Франции, ни против других государств, пока их революции остаются внутренними делами. Но быть готовыми, если разразится война. Для этого Николай Павлович повелел весной выдвинуть крупные силы к западным границам. Паскевич был настроен решительно. Заявлял: «К весне мы можем выставить 370.000 войска и с ним пойдем и раздавим всю Европу». Но вскоре и он переменил тон, заговорил только об охране российских владений. Да и царю пришлось оценивать европейский расклад совершенно иначе.

Потому что Францией революция не ограничилась. Забурлило в Южной Италии, и в королевстве Обеих Сицилий была провозглашена конституционная монархия. В Риме сам папа Пий IX взялся за либеральные реформы, ввел конституцию. Митинги и сходки разлились по Германии. В Бадене, Гессен-Дармштадте, Вюртемберге, Баварии, Саксонии «общественность» требовали «свобод». А монархи всюду шли на уступки, отправляли в отставки правительства, приводя к власти либералов.