Николай I

Вскоре после этого разговора было учреждено V Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, начальником которой был назначен П. Д. Киселев. Реформа в Петербургской губернии подготовила образование 27 декабря 1837 года (8 февраля 1838) Министерства государственных имуществ во главе с П. Д. Киселевым^{663}. Обиженный на П. Д. Киселева министр финансов назвал тогда новое ведомство не только имуществ, но и преимуществ. До этого Министерство финансов, которому подчинялись казенные крестьяне, стремилось прежде всего к исправному получению податей и выбиванию недоимок. Отныне на первый план выдвигались задачи организации новой системы управления крестьянами. Вместо губернских казенных палат Министерства финансов образовывались палаты государственных имуществ. Уделялось внимание развитию органов самоуправления крестьян, рациональному ведению хозяйства, повышению благосостояния государственной деревни^{664}. 18 июля 1839 года, в связи с неурожаем и голодом, охватившими многие губернии, было принято решение засевать в государственной деревне картофель, чтобы сбор его кроме семян составлял по одной четверти на ревизскую душу. Правилами, «Высочайше утвержденными» 8 августа 1840 года, предписывалось засевать картофелем часть общественной запашки или крестьянских наделов по решению управляющих палатами государственных имуществ. Несмотря на «картофельные» бунты 1841–1843 годов, вызванные излишним усердием управляющих, именно в это время начинается широкое распространение картофеля в крестьянском быту. Кроме того, предпринимались различные меры к поддержанию холмогорской породы скота, развитию коннозаводства и садоводства. 23 ноября 1842 года был подписан указ об учреждении в казенных селениях приходских училищ. К 1855 году их число достигло 2434, а училось в них 170 194 человека^{665}. В дальнейшем в 40—50-х годах в селениях государственных крестьян во впечатляющих масштабах развернулась подготовительная работа по «переложению податей с душ на землю и промыслы», имеющая целью переход от подушного обложения (феодальный принцип) к обложению по доходам (капиталистический принцип). В связи с этим потребовалось приступить к проведению кадастра, то есть оценке качества земли и эффективности промыслов^{666}. Эта колоссальная работа в России так и не была завершена.

Как отмечает один из современных исследователей, «к середине 1830-х гг. у Николая I созрело твердое убеждение в том, что пришло время вплотную заняться изменением положения крепостных крестьян»^{667}. Это убеждение основывалось и на практическом знакомстве с российской действительностью, и на теории. В этой связи вспоминают лекции профессора А. К. Шторха, доказывавшего великим князьям преимущества вольнонаемного труда. Но вряд ли эти «усыпительные» лекции оказали большое влияние на Николая. Более правдоподобен другой сюжет. По сведениям, сообщенным дочерью А. О. Смирновой-Россет, в одном из разговоров (судя по всему, уже после 1848 года) Николай Павлович, будучи в хорошем настроении, рассказал о запомнившейся ему встрече с Робертом Оуэном в Нью-Ланарке во время своей поездки в Англию в годы молодости. Тогда английский философ-утопист также заявлял о преимуществах труда «свободных работников». После этого Николай Павлович прочитал А. О. Смирновой те отрывки из работы Адама Смита, на которые ему указал Оуэн, и добавил, что с этого момента он стал думать об освобождении крестьян^{668}.

Понимал император и социальную опасность крепостного права. В известном отчете III Отделения за 1839 год отмечалось, что «простой народ не тот, что был 25 лет перед сим»: «…Новые веяния раздули в его сердце искру, которая может когда-нибудь вспыхнуть. Вообще крепостное право есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же… Начать когда-нибудь с чего-нибудь надобно, и лучше начать постепенно, осторожно, нежели дожидаться, пока начнется снизу, от народа». Конкретно же по поводу бывших в 1839 году беспорядков, «ропота» и «неудовольствия» было отмечено, что они «угрожают хотя отдаленной, но страшной опасностью»^{669}. Весь этот фрагмент был отчеркнут Николаем Павловичем на полях, а после слова «вспыхнуть» он поставил большой крест.