Николай II. Отречение которого не было

Итак, из «сухого остатка» воспоминаний Гучкова очевидно следующее: царский поезд должен быть задержан по возвращении Государя из Ставки в Петроград при помощи гвардейских офицеров.

Но что должно было произойти дальше? Согласно тому же Гучкову, это была «хирургическая операция в смысле революционного акта воздействия на Государя, в смысле отречения. Сам план рисовался таким образом. Значит, захват этой воинской частью фронтового поезда; затем, мы крепко верили, что нам удастся вынудить у Государя отречение с назначением Наследника в качестве преемника. Должны были быть заготовлены соответствующие манифесты, предполагалось все это выполнить в ночное время, наиболее удобное, и предполагалось, что утром вся Россия и армия узнают о двух актах, исходящих от самой верховной власти, — отречении и назначении Наследника»[348].

«Из показаний А. И. Гучкова ЧСК, — писал С. П. Мельгунов, — стало известно о заговоре, который перед революцией организовал Гучков. По его словам план был таков: захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом Императорский поезд, вынудить отречение, затем, одновременно, при посредстве воинских частей, на которые в Петрограде можно было бы рассчитывать, арестовать существующее правительство и затем уже объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят правительство»[349].

«В результате ряда организованных единым масонским центром совещаний оппозиционных деятелей, — пишет доктор исторических наук В. С. Брачев, — был разработан общий план захвата царского поезда во время одной из поездок Николая Пиз Петербурга (так в тексте — П. М.) в Ставку или обратно. Арестовав Царя, предполагалось тут же принудить его к отречению от престола в пользу Царевича Алексея при регентстве Михаила Александровича и введению в стране конституционного строя»[350].

Таким образом, замысел заговора Гучкова представлял собой быстрый дворцовый переворот, закамуфлированный под легитимную передачу власти от Николая II к цесаревичу Алексею при регентстве великого князя Михаила Александровича, который, в свою очередь, полностью бы зависел от регентского совета, в котором главную роль должен был играть Гучков.

Но почему Гучков был так уверен, что им удастся вырвать у Николая II отречение?

Здесь примечательно то, что Гучков несколько раз употребляет слово «цареубийство», всякий раз, правда, подчёркивая, что на это заговорщики никогда бы не пошли. Тем не менее, Гучков ясно даёт понять, что именно убийство было бы оптимальным вариантом. «Если б цареубийство…» — мечтательно произносит он. Закономерно встаёт вопрос: если убийство императора было оптимальным решением вопроса, то почему Гучков не мог пойти на него?

Милюков в своих воспоминаниях прямо указывал на то, что Гучков не исключал убийства императора Николая II. «А. И. Гучков, — писал он, — не исключал и самых крайних форм устранения царя, если бы переворот совершился в форме, напоминавшей ему XVIII столетие русской истории, — в форме убийства. Но если бы переворот совершился в форме, которую он лично предпочитал — в форме военного пронунциаменто, то он желал бы удаления царя в форме наиболее «мягкой» — отречения от престола»[351].