Николай II. Отречение которого не было

Понятно, что в регентский совет при малолетнем государе должны были войти Гучков, Милюков, представители «старообрядческой оппозиции», российского промышленного олигархата и «Прогрессивного блока». Сам Гучков отрицал наличие у себя амбиций регента и существование списка кандидатов в регентский совет. Дескать, думали только о России, а не о власти. «Лица (в регентский совет — П. М.) не намечались. Претензий на захват власти не было. Просто крепко верили, что новая власть, в основе которой лежал бы некоторый революционный акт, при образовании правительства была бы вынуждена считаться с иными элементами, чем старая власть. Поэтому у нас не было ни списка министерства, ни лиц совсем не намечалось, по крайней мере, у меня не было»[357].

То была, безусловно, ложь. Если задолго до переворота существовали списки так называемого «Ответственного министерства», то, тем более, должен был существовать и список регентского совета. Именно там, в регентском совете и должна была быть сосредоточена главная власть заговорщиков.

Рабочая группа и планы заговорщиков

Слова Гучкова о том, что он и его соратники по заговору отказались от организаций массовых беспорядков и использования их для начала переворота — очередная ложь. На самом деле и Гучков, и Милюков не только не отказались от организации рабочих выступлений, но, наоборот, возлагали на них большие надежды. Однако сам Гучков не был в состоянии вывести рабочих на улицы. Кто-то должен был ему в этом содействовать. И это содействие мы находим в лице так называемой Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета.

«Создание рабочих групп военно-промышленных комитетов, — пишет Г. М. Катков, — было задумано и проведено в жизнь в 1915–1916 годах Гучковым и Коноваловым в Петрограде и Москве, а в Киеве — М. И. Терещенко. Текстильный магнат А. И. Коновалов ещё до начала войны связался через большевика И. И, Скворцова-Степанова с революционными кругами и пытался организовать «информационный комитет» всех партий и оппозиционных групп»[358].

Рабочие группы состояли почти полностью из меньшевиков-мартовцев. Как мы уже говорили, меньшевики, как и всё социал-демократическое движение, переживали в конце 1916 года далеко не лучшие дни. Между тем, социал-демократы имели немалое влияние на рабочих крупных петроградских заводов. В тот момент, когда руководство большинства социал-демократических партий и группировок не верило в реальность государственного переворота и отказывалось выводить людей на улицы, Рабочая группа с радостью ухватилась за предложенный ей Гучковым тактический союз. Начальник Петроградского охранного отделения генерал К. И. Глобачёв в своём секретном докладе директору Департамента полиции сообщал: «Не встретив должного сочувствия в подпольных социалистических кругах, мысль [обустройстве демонстративного шествия] с увлечением была подхвачена представителями рабочей группы «Центрального военно-промышленного комитета» и уже через последних сделалась достоянием рабочих и иных кругов столичного населения.

Сохранив свою революционную физиономию, но в то же самое время ясно отколовшись от руководящих кругов социалистического старого «Интернационала», рабочая группа ЦВПК через названный комитет вошла в тесное соприкосновение с оппозиционной общественностью»[359].