Николай II. Отречение которого не было

Генерал Спиридович писал: «Представители буржуазии помогали организации рабочих революционных кадров. Так в их присутствии оглашались резолюции о необходимости «мира без аннексий и контрибуций», в то самое время, когда те же господа Гучковы, Коноваловы, Некрасовы нападали на правительство за то, что оно, как клеветали на него, хочет заключить сепаратный мир. Такова была двойственная, лицемерная тактика Гучкова, Коновалова и Ко., мечтавших не о победе над немцами, а о победе над самодержавием. Капитал стремился к власти»[364].

В помещении военно-промышленных комитетов устраивались нелегальные рабочие собрания. Так, 20 октября/2 ноября 1916 года в предписании на имя Гучкова от Охранного отделения Москвы говорилось: «15-го сего сентября, вечером, в помещении продовольственного отдела Московского областного Военно-промышленного комитета, полицией было обнаружено собрание рабочих в числе 37 человек, проходившее без надлежащего на то разрешения. По существу означенное собрание является незаконным, так как участники такового не имеют и не могут иметь никакого отношения к Военно-Промышленному комитету»[365].

Начиная с осени 1916 года, Гучковым и другими участниками заговора была развёрнута активная пропагандистская кампания по подготовке общества к предстоящим событиям. Главным рупором заговорщиков в Думе стал её председатель камергер Михаил Васильевич Родзянко. Его роль была точно определена Н. А. Маклаковым. В письме к императору Николаю II он писал ещё 27 апреля 1915 года: «Родзянко, Ваше Величество, только исполнитель, напыщенный и неумный, а за ним стоят его руководители, гг. Гучковы, кн. Львовы и другие, систематически идущие к своей цели. В чём она? Затемнить свет Вашей славы, Ваше Величество, и ослабить силу значения святой, истинной и всегда спасательной на Руси идеи Самодержавия»[366]

.

Осенью 1916 года заговорщики нагнетают обстановку, изображая дело таким образом, словно Россия стоит перед военным поражением из-за деятельности правительства. Причём в своих речах оппозиционеры уже напрямую обвиняют власть в измене.

1 ноября 1916 года после перерыва собралась Государственная Дума. Выступая на её заседании, Милюков фактически обвинил императрицу Александру Фёдоровну и председателя правительства Б. В. Штюрмера в измене.

Выход из создавшегося положения Гучков, Милюков и их сторонники, уже не очень скрывая, связывают с насильственным переворотом. Требования об «ответственном министре» («Ответственном министерстве») сменяются призывами к «активным действиям». Ещё в конце октябре 1916 года Штюр-мер докладывал царю, что на съезде председателей губернских управ и представителей городских союзов, состоявшегося в Москве, главным требованием было «призвать к власти лицо, облечённое доверием народа, и добиться создания ответственного министерства»[367]

.

Но уже 7 января 1917 года Охранное отделение сообщает руководству Департамента полиции следующее: «30 декабря минувшего года в Москве состоялось заседание центрального комитета партии 17-го октября под председательством А. И. Гучкова. В заседании приняло участие всего 15 человек и в их числе известные октябристы Н. И. Гучков, К. Бахрушин, Н. В. Щёков, М. К. Любавский и другие. […]