Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2

Как только императору стало известно о приготовлении Болгарии к наступлению на Сербию, он поручил правительству оказать дополнительный нажим на Фердинанда, однако ничего из этого не вышло. Поэтому в октябре Россия порвала с Болгарией дипломатические отношения. В тот же день австро-германская армия повела наступление на Сербию.

Государь распорядился сосредоточить в Бессарабии несколько корпусов, но Румыния, подвергшаяся давлению Берлина, отказалась пропускать русские войска.

Император с тяжелым сердцем подписал манифест об объявлении войны Болгарии, поскольку был уверен, что большинство жителей этой славянской православной страны по-прежнему дружественно относится к России.

Высадка союзных войск в Салониках оказалась запоздалой. Сербия была захвачена противником. Ее армия по горным тропам отступала через Албанию к морю.

В декабре русские войска, дабы отвлечь австрийцев от сербского фронта, попытались провести наступление в районе Тернополя, но эти попытки не принесли никаких результатов. Уже на следующий день операция была остановлена.

Тогда же государь объявил о намерении проинспектировать гвардейские полки, что стояли на границе Галиции. В день отъезда у цесаревича, простудившегося накануне, внезапно пошла носом кровь. Наставник Алексея Пьер Жельяр вызвал профессора Федорова, но тот оказался бессильным помочь наследнику престола. Несмотря на это, император приказал следовать в Галицию.

Ночью цесаревичу стало хуже, поднялась температура. Профессор Федоров разбудил царя и убедил его вернуться в Могилев, где можно было обеспечить Алексею надлежащий уход.

По пути в ставку состояние наследника стало столь серьезным, что Николай принял решение везти сына в Царское Село. Он заехал в Генеральный штаб, поговорил там с генералом Алексеевым и прибыл на вокзал.

Царский поезд отправился тут же. Поездка была тяжелой и тревожной, состояние Алексея ухудшалось. Император был вынужден останавливать поезд, дабы просто переодеть больного. Алексея поддерживали в постели, сам он сидеть не мог, несколько раз терял сознание.

Императрицу оповестили об обострении болезни сына еще из Могилева. Естественно, она тут же призвала к себе Григория Распутина. На ночь старец уединился в пустой спальне Алексея.

Царь впал в отчаяние, ожидал скорбной развязки. Но к утру Алексею вдруг стало намного легче, кровотечение уменьшилось.

Поезд в 7 часов утра прибыл в Царское Село. На перроне его встречали императрица, полная тревоги, великие княжны и Распутин.

С повышенными предосторожностями больного наследника перенесли во дворец. Там его осмотрели доктора, после них – Распутин. Он увидел рубец на месте разрыва сосуда, не сказал ни слова, покинул дворец и уехал в Петроград.

Николай Александрович и Александра Федоровна отпустили прислугу и остались с Алексеем. Когда тот спокойно уснул, они перешли в кабинет государя.

– Ты не представляешь, Ники, что я пережила, узнав о новом приступе.

– Представляю, Аликс. Мое состояние было ничем не лучше твоего. До сих пор перед глазами стоит наш сын, весь в кровавых повязках. Он с болью и страхом смотрит на меня, на его щеках слезы. Когда профессор Федоров не смог остановить кровотечение, я подумал, что это конец. Сердце разрывалось на части, но что я мог сделать?

– Хорошо, что ты вовремя сообщил об обострении болезни. Наш друг приехал тут же, как только я сообщила ему об этом. Он всю ночь молился в спальне Алексея.

– А утром сыну стало лучше, кровотечение остановилось, – проговорил Николай.

– Григорий в очередной раз спас нашего сына.

– Вновь Распутин!

– Ты говоришь так, словно не веришь мне. Может быть, ты видел, как профессор, сопровождавший Алексея, сумел остановить кровотечение?

– Нет, Федоров был бессилен, и Алексей умирал.

– Так почему ты упоминаешь имя старца так, будто он твой враг?

– Ты ошибаешься, Аликс. Я никогда не считал Распутина врагом. Согласен, что только благодаря его чудесным способностям болезнь уже в который раз удается усмирить.

– Но ты даже не поблагодарил его.

– Он быстро уехал и, как мне показалось, не особо хотел говорить со мной.

– Григорий чувствует, что тебя настроили против него. Он убедился в том, что Алексею ничто не грозит, и уехал.

Император прошелся по кабинету, повернулся к жене:

– Аликс, позвони ему, передай… ты знаешь, что надо сказать.

– Почему бы тебе не сделать это самому?

– Будет лучше, если отблагодаришь старца ты, а заодно передашь искреннюю признательность и от меня.

– Почему ты считаешь, что так будет лучше?

Государь смущенно улыбнулся и ответил:

– Мне, Аликс, неудобно.

Александра Федоровна понимала мужа с полуслова.

– Хорошо, Ники, я сама позвоню Григорию. А тебе надо отдохнуть после страшной бессонной ночи.

– Всего несколько часов.

– У тебя дела и здесь?

– Конечно, я же в первую очередь император, глава государства. Дела у меня всегда найдутся.

– Хорошо, хоть несколько часов. Ванна и завтрак готовы.

– Да, Аликс.

Царица вышла, а император вызвал к себе полковника Григорьева и спросил:

– Князь Покровский в Петрограде?