Николай Коняев. Два лица Власова.

водку, закусывая салом, и монотонно, часами вколачивал в голову немецкого координатора,

полковника Герре:

— Оружия нет! Дивизия не может воевать без винтовок. Чтобы воевать, солдату нужны штаны!

Штанов нет… Чтобы идти в атаку, боец должен быть обут. А где обувь? Где каски? Где орудия?

Напомним, что в конце 1944 года Гитлер готовил операцию «Кондор»…

Чтобы остановить англо–американское наступление, комплектовалась мощная, включавшая 28 (из

них девять танковых) дивизий, группировка. Все, что выпускала немецкая военная промышленность,

шло на ее обеспечение.

Буняченко удалось невозможное.

Его дивизия, которую — где и как использовать? — пока было не решено, оказалась вооружена

лучше, чем немецкие дивизии, уходившие в бой. Сам Сергей Кузьмич с гордостью говорил об этом

на московском процессе… [250]

«Первой дивизией, сформированной Власовым, командовал лично я. Дивизия была вооружена 12

танками Т–34, 100 орудиями, винтовками и автоматами. По существу, дивизия, которой я командовал,

была вооружена лучше, чем немецкие дивизии».

Ну, а для формирования второй дивизии — еще одного Буняченко у Власова не нашлось — дело

затянулось. Все инициативы ее командира Григория Александровича Зверева тонули в

бюрократических препонах.

Правда, увеличилось жалованье.

Генерал Малышкин утверждал на московском процессе, что до декабря 1944 года он получал 240

марок в месяц, а с декабря стал получать 900 марок и продпаек.

Но это вполне объяснимо… КОНР считался ведомством СС, а в СС платили больше, чем в вермахте.

«Немцы неспособны были одуматься, — пишет протоиерей Александр Киселев. — В смеси самых

противоположных явлений, в большинстве своем, к сожалению, отрицательных, прошли эти

драгоценнейшие последние месяцы. Сказав А, немцы никак не могли произнести Б. Казалось, что им

легче умереть, чем сдвинуться с проторенной дорожки. Гибкости для внутренней перестройки,

быстрой ориентировки в ситуации развивающихся событий у них не оказалось».

Еще более усилилась бюрократическая неразбериха, когда эсэсовцы под видом эвакуации КОНРа

эвакуировали из Берлина в тихий курортный Карлсбад (Карловы Вары) некоторых своих

сотрудников с семьями…

— Андрей Андреевич! — сказал Власову эсэсовец Эрхард Крэгер. — Вы должны немедленно

покинуть Берлин. Вы можете взять с собою по вашему выбору около 30 человек.

КОНР оказывается изолированным.

Части РОА, расположенные в районе Ульма, как и пропагандистские отделы в Берлине, оказались

почти недосягаемыми.

Два месяца, от ноября 1944 года до января 1945 года, когда немцы удерживали фронт еще на Висле,

были истрачены впустую. А в январе Красная Армия вышла на Одер, угрожая непосредственно

Берлину.

«Обратное путешествие из Мюнзингена в Берлин затянулось, — вспоминая эти дни, рассказывал

протоиерей Александр Киселев. — Железнодорожные пути неоднократно оказывались перебитыми

бомбардировками, и поезд направлялся на другие пути, что занимало очень много времени.

За короткое время моего отсутствия Берлин очень изменился. Близость фронта особенно ощущалась,

когда я приехал на вокзал, чтобы [251] ехать за семьей, оставшейся под Берлином, в северо- восточном направлении. На мое счастье, нужная мне железнодорожная ветка была единственной еще

не закрытой для пользования гражданского населения.

Да, это действительно было мое счастье. Вернись я в Берлин несколькими днями позднее — и я

потерял бы мою семью.

Несмотря на пододвинувшийся фронт (ночами они слышали гул артиллерийской стрельбы), жена не

двигалась с места и ждала меня. Сдвинуться — значило потерять друг друга. Со сколькими семьями

произошли такие трагедии!

Спустя несколько дней, влезая через окно в штурмуемый толпами беженцев поезд, мы покинули

Берлин и направились на юг, в тот же Мюнзинген, в котором я так недавно был.

С нами были двое из моих сотрудников: Тамара X. и Кирилл К. с женой и грудным ребенком. На

Берлинский железнодорожный вокзал нельзя было проехать (почти не работала подземка и не

ходили трамваи), мы шли пешком. На детской коляске поместилось имущество всех нас».

Перебралась в Карлсбад и невеста Власова — эсэсовская вдова Хейди Биленберг.

Впрочем, об этом разговор еще впереди.

— Если тебе удастся вернуться домой, Надя, не забудь меня, — говорил Власов, прощаясь в Берлине с

очередной своей возлюбленной — девушкой — «остовкой». — Расскажи своим друзьям, что намерения

наши по отношению к нашему народу были честные.

— Расскажу… — отвечала молодая женщина. — Я знаю, что вы не хотели обмануть меня…

Глава третья

16 февраля 1945 года Власов и генерал Кёстринг, ставший преемником главнокомандующего

Осттруппен {53} генерала Гельмиха, принимали парад 1–й дивизии РОА генерала Буняченко.

В этот день десять тысяч добровольцев принесли присягу…

«Как верный сын моей родины, я добровольно вступаю в ряды войск Комитета освобождения

народов России.

В присутствии моих земляков я торжественно клянусь честно сражаться до последней капли крови

под командой генерала Власова на благо моего народа против большевизма. [252]

Эта борьба ведется всеми свободолюбивыми народами под высшей командой Адольфа Гитлера.