Николай Пржевальский – первый европеец в глубинах Северного Тибета

Окончательный отчёт комиссии Сколкова рассматривался 25 мая 1870 г. в Особом совещании по делам Приамурского края под председательством великого князя Константина Николаевича. На заседание были приглашены главы всех заинтересованных ведомств. Отсутствовал только военный министр Д. А. Милютин, находившийся за границей. Его замещал начальник Главного штаба граф Ф. Л. Гейден. Примечательно, что Гейден понимал необходимость генерал-губернаторства по-военному прямолинейно, как средство «в случае нужды действовать вопреки закону, не спрашивая решения свыше»[152].

Великий князь Константин Николаевич настаивал на том, чтобы сухопутные войска, дислоцированные на тихоокеанском побережье, перешли в ведение главного командира портов и назвались «морскими батальонами». Остальные сухопутные войска оставались бы в подчинении Восточно-Сибирского военного округа. Несмотря на возражения Гейдена, большинство членов совещания поддержало великого князя. Александр II, очевидно под влиянием младшего брата, поспешил согласиться с решением Особого совещания. Впрочем, монаршая резолюция не означала завершения столь трудных межведомственных дебатов.

Своё заключение по выводам комиссии Сколкова представил и М. С. Корсаков, которого Александр II призвал не стесняться с принятыми решениями. Генерал-губернатор подверг сомнению основательность заключений комиссии Сколкова, обвинив ее в поверхностности суждений, вызванных поспешностью путешествия по столь обширному краю. Он по-прежнему держался мнения, что деление Дальнего Востока на континентальную и морскую части ошибочно, подчеркнув неразрывную связь дальнейшего развития дальневосточных территорий с материальной базой в Забайкалье.

Пржевальский не первый исследовал Уссурийский край. Его Уссурийскому путешествию предшествовали экспедиции Венюкова, Максимовича, Маака, Шмидта, Будищева и других. Но Венюков занимался геодезией, академик Максимович занимался почти исключительно ботаникой, Маак – ботаникой и зоологией, академик Шмидт – геологией, капитан корпуса лесничих Будищев дал только описание лесов. Каждый из этих исследователей изучал Приморье лишь со своей узконаправленной точки зрения.

Пржевальский же явился первым, именно всесторонним исследователем края. Он собрал в комплексе сведения и о строении земной поверхности Приморья, и об его растительности, животном царстве и климате, и о численности, быте и хозяйственной жизни населениях[153].

Реальная жизнь переселенцев

«Прощальный привет» чиновникам

Путешествуя по Уссурийскому краю, Николай Михайлович описал реальную жизнь поселенцев в Петербургском либеральном литературно-художественном журнале «Вестник Европы», редактором которого в то время был историк М. М. Стасюлевич. Статья не понравилась местным чиновникам, не желавшим «выносить сор из своей, отдалённой от столицы, избы».

Путешественник П. А. Кропоткин – учёный исследователь тектонического строения Сибири и Средней Азии и ледникового периода, географ и геоморфолог, увидевший воочию за два года до Пржевальского истинное положение казаков, предложил некоторые меры по улучшению положения населения. В своих «Записках…» он писал:

«Практическое выполнение намеченных мер поручили старому пьянице, который розгами приучал казаков к земледелию. Итак, дело шло всюду, начиная с Зимнего дворца до Уссурийского края и Камчатки. Раньше всего возникал у них вопрос не о том, насколько то или другое полезно для края, а о том, что скажет начальство там, как взглянут на это начинание заправляющие правительственной машиной».

В «Известиях» ВСОРГО в ответ на размещённую статью появилась заметка, где корреспондент обвинял Пржевальского в сообщении заведомо ложных сведений о положении уссурийских казаков. Это глубоко возмутило честного офицера.

22 октября он явился на заседание отдела и, прочитав свои аргументированные возражения на заметку, потребовал поместить их в «Известиях». Но «учёные» чиновники, заседавшие в Сибирском отделе ИРГО, отказались это сделать. В сердцах Пржевальский заявил, что дважды оскорблённый Сибирским отделом, – сначала обвинением во лжи, а затем отказом напечатать возражения, – он не считает возможным оставаться членом отдела.