Николай Пржевальский – первый европеец в глубинах Северного Тибета

О закупке продовольствия в достаточном количестве не могло быть и речи – почти не хватало денег. Средства, ассигнованные на экспедицию, которые раньше казались Николаю Михайловичу большими, оказались совсем недостаточными, в виду огромной дороговизны всего, на что их пришлось потратить.

Собираясь в конце февраля выступить из Пекина, Пржевальский оказался почти в безвыходном положении. При таких обстоятельствах экспедиция не могла сразу пуститься вглубь Монголии, но было решено сначала исследование тех местностей этой страны, которые лежат на север от Пекина, к городу Долон-нор. Определились не идти весною, а подождать прибытия денег за следующее полугодие, и здесь опять помог генерал Влангали, который выдал наперёд из посольских сумм дополнительно 1900 р. в счёт будущего ассигнования. Николай Михайлович болея за общее дело, решил недостающее восполнить ещё и собственными сбережениями. Он обратился в письме к генералу Тихменеву с просьбой продать акции и выслать деньги в Пекин[173].

«По возвращении в Пекин после первого года путешествия, говорил Пржевальский, я с улыбкой встретил вопрос одного из членов иностранных посольств, который хотел знать, каким образом мы перевозим с собою в экспедиции большие грузы серебра, так как золото совсем не ходить в Монголии. Чтобы подумал этот господин, с горечью замечает Николай Михайлович, если бы он знал, что, уходя из Пекина на целый год, мы имели в наличности только 230 лань, m. е. 460р.!»[174].

Помощь, оказанная генералом, дала возможность снарядить экспедицию несколько лучше, чем прежде. Перед походом он провёл учение по отражению условного нападения банды разбойников из засады. После он вспоминал:

«Верьте честному слову, что вчетвером мы можем, с нашим оружием, разбить 500 и более нападающих. Да, право, можно несколькими залпами прогнать и тысячу этих храбрецов. Мы можем, где-нибудь на Куку-Норе, повторить на деле сказание о древних богатырях, победивших в одиночестве целые сотни врагов!» – восхищённо говорил он. Все пугали его дунганами, пустыней, страшной жарой и т. п. «Я уповаю, говорил он, только на своё здоровье, на свой штуцер и на пословицу: „не так страшен черт, как его малюют“».

Для сокрытия истинной цели путешествия, на всякий случай, он накупил на 300 рублей различных мелочных товаров и рассчитывал разыгрывать роль купца. Впоследствии оказалось, что подобная торговля сильно мешала его научной работе.

Хотя практические результаты, торговля эта принесла. Собственный продовольственный запас состоял из ящика коньяка, пуда сахару и двух мешков с просом и рисом. Пропитание все надеялись добывать оружием. Строжайшая экономия финансов затормозила успех экспедиции. На практике оказалось, что два казака не сумеют выполнить всех требуемых подсобных работ, что отрывало его и Пыльцова от научных занятий. Получалось, что они исполняли роли повара, прачки, погонщиков, пастухов, сборщиков топлива, а также переводчика.

25 февраля 1871 г., окончив свои сборы, путешественники выступили из Пекина. Поначалу приходилось голодать из-за отсутствия дичи, так как за покупку баранов китайцы брали с них вдвое дороже, чем требовалось, или бессовестно обсчитывали при обмене денег. Характерно, что бумажных денег вообще не брали, а требовали серебром. И при взвешивании металла изощрялись в плутовстве с весами или с монетами, на чем русские теряли не менее 5 % от обмена. Курс обмена различных районах Китая был разным и при продвижении через каждые 10 вёрст отличался в разы. А если прибавить ко всему этому разницы меры и веса в различных местностях Китая, то можно себе представить, каким обманам и притеснениям подвергался путешественник даже при самых ничтожных покупках, что очень тяготило Пржевальского.

17 марта они пришли в город Долон-нор, который, по сделанному ими наблюдению высоты Полярной звезды, лежал под 42-116 северной широты и представлял собой важный торговый пункт. Сопровождаемые толпой любопытных зевак, они долго ходили по улицам города, отыскивая гостиницу, в которой можно было бы остановиться, однако их нигде не пустили, отговариваясь тем, что нет свободного места.