Николай Второй. Борьба с красным террором

– Я до сих пор не могу поверить, что всё, что вы говорите может случиться с Россией. Ведь вот она, вокруг нас, сейчас мирно спит, и никакой войны нет. Никого не убивают, брат не идёт на брата, никто не идёт на нас с войной, не гремят пушки. Мир и покой.

– Вы глубоко ошибаетесь «князь», -выделил я последнее слово, – Война уже давно идёт. За умы, за мысли, за убеждения. И мы уже проиграли эту войну. Даже если мы сейчас начнём ей противостоять, то будем всегда только догонять и в любом случае проиграем. Как сказал один из великих «Не можешь победить, возглавь!», вот принцип которым мы будем руководствоваться. Победить революцию, когда она началась в умах людей, подпитывается деньгами, межклассовым разграничением, насилием, бедностью, безграмотностью – невозможно. Мы должны возглавить эту борьбу. Дать людям то, что им необходимо, чтобы почувствовать себя человеком. Работу и достойную оплату. Свободу и ответственность за других. Равноправные законы и их применение невзирая на чины. Грамоту и желание учиться. Сделать из стада, достойных Граждан Российской Империи. Поменять придётся всё! И лучше это сделать самим, чем безумная толпа вначале всё разрушит, а потом на пепелище будет строить неведомо чего, что в итоге рухнет и погребёт под собой всех.

Пока мы разговаривали, то наш путь пролегал мимо дорогого ресторана, тут нам предстала картина, когда какой-то подвыпивший, тли купец, то ли помещик, охаживал плетью извозчика, а тот не решался ему возразить.

Я махнул рукой и меня поняли без слов, развернув коляску к месту инцидента. Махнув рукой ещё раз, казакам и показав на купца. Те, соскочив с лошадей, быстро скрутили обоих и подвели к обоих к нам и заставили их пасть на колени.

– Что здесь происходит? Кто такие?.

Первым ответил купчишка, Иван Васильевич, Сидоров. Купец я, вот проучаю лодыря. Везти меня отказывается, вот я его плетьми и взгрел немного, Ваше Сиятельство, – нагловато сказал купец, явно перебравший водки.

– А ты? – спросил я у извозчика.

– Семён я. Большаков, Ваше Сиятельство, – сказал извозчик и молча уставился в землю, не ожидая ничего хорошего от встречи с нами.

– Сказать, что есть или правду купец говорит? – спросил я.

– Сказать то есть, да только кто же мне поверит, – ответил он, не поднимая глаз.

– А ты не думай, поверят или нет, ты сказывай, только как есть на самом деле, почто купца вести отказываешься? – спросил я, уже начиная испытывать нетерпение, – или из тебя ответ клещами тянуть надо?

– Правду говорите, ну так сами просили. Намедни я этого купца два раза возил и он ни разу не заплатил, сказав, что потом рассчитается, да так и не рассчитался. А сегодня опять мне говорит, вези меня за так или бить прикажу. Я и отказался, сказав, что за прошлые разы не плачено. Он за плётку и схватился, ток я уже слыхал, что кто перечить ему начинает, потом вхолодную сажают. Вот и терпел, всё одно правды не добиться, – сказал он как-то обречённо.

– Да что с него станется, подумаешь, прокатил с ветерком, перебьётся. Денег ещё ему давать. Бывшему холопу, – пробурчал купец.

– И сколько должен за извоз купчина?

– Рупь и два, того три получается, – очень робко и с надеждой в голосе сказал Семён.

– Игнат, – кликнул я молодого казака. Посмотри там у злодея, чем расплатиться есть?

Игнат, шустро ощупав купца, вытащил кошель и раскрыв, вытащил пять рублей, мельче денег в кошельке не было. Я кивнул на это, и он передал их Семёну, который полез было искать сдачу, но я сказал,

– А лишка за побои – сказал я, и посмотрев на купца, который не понимал, что происходит, кивнул Игнату, сказав, а этому всыпь пяток плетей, что бы в будущем неповадно было людей обворовывать. Жаль не по Ярославовой правде живём, отрубить бы ему руку, за воровство или по Петровски, выжечь клеймо на лбу – вор, чтобы все знали, что человечишка с гнильцой.

Купец рухнул перед коляской и запричитал,

– Не губите Ваше Сиятельство, бес попутал, пошутил я.

– Ну вот и мы пошутим, – сказал я и кивнул казакам. Они в один миг стянули, верхнюю одежду и прямо на мостовой, отмерели плетью по спине пяток раз.

После чего по кивку все возобновили движение.

– Вот видите, Виктор Сергеевич, закон есть. Но для всех он по-разному звучит, а ведь такие вот извозчики, потом этих купцов, первые пойдут жечь и на суку развешивать. И таких извозчиков на Руси немало, и как только полыхнёт, они первые пойдут искать правду.

– Но ведь так тоже нельзя. А как же суд, как же закон? Ведь так можно и до анархии дойти.

– А то что вытворял купец, это не анархия ? Не беззаконие? Ведь он совершенно уверен, что закон – это он. Суд – это тоже он. Не это ли проявление анархии? А не будь с нами казаков и оденься мы попроще, он бы и нас мог отходить плёткой. А закон – это сила. А сила закона в неотвратимости наказания. А неизбежность наказания, в сословном равенстве. Только так и никак иначе. И сей час мы с Вами, применили Закон в действие. И когда это будет совершаться повсеместно, тогда в стране будет порядок и справедливость. Иначе прольются реки крови.