Никому не говори!

«Привет, брат, – начал голубоглазый блондин, неловко улыбаясь и не зная, куда деть глаза. Стыдно? От чего? – Хотелось бы сказать «если ты это видишь, значит, меня нет в живых», но соль в том, что я по любому сдохну. Я хочу попросить тебя… – в его глазах появилась боль. Ужасная боль. И тоска. Эти эмоции резали сердце без анестезии. – Позаботься о Ксюше и Димке. Скажи им, что я люблю их. Очень сильно. Что мне жаль. И Ксюша… Пусть она живёт дальше. Я знаю, ей будет больно. Моя смерть сломит её. Но вы будете рядом, я знаю. Вы моя семья, Пёс. Мои братья по оружию, по нашей пролитой крови, по жизни. Мы вместе прошли через многое дерьмо, и мне жаль, что я не оставляю вам выбора, но с этим сможете справиться только вы. Я всего лишь дал вам смысл продолжать жить. Хоть и без меня. Простите меня, – он взъерошил волосы и протёр лицо ладонями. – В общем, они вышли на меня два месяца назад через какую-то секретную службу. Им выдали всю информацию о нашем отряде – скольких мы спасли, скольких убили, сколько заработали, даже на какие сделки шли с гражданскими, – но это не «КМП»[?] и даже не «УБРР»[?], наши бы так грязно не сработали. Так вот, их было двое. Поначалу я не знал кто они такие, а утырки и не спешили представляться. Предложили подработку в одном из кадетских учреждений в Мове в качестве куратора. Я согласился. И чем дольше я с ними работал, тем больше понимал, что вся эта шарага не так проста, как кажется, и что я обучаю террористов и преступников, а не молодых людей, решивших посвятить себя военному делу. Я попытался слиться, на что получил прямолинейную угрозу жизни Ксюшки и моего сына. Они следили за ними. Камерами и жучками утыкан весь мой дом. А ты знаешь, что я для них всё сделаю. Я согласился на все условия, потому что даже при всём желании не успел бы их защитить. Да, я мог сообщить вам и вместе мы что-нибудь бы придумали, но не в этот раз. Они слишком сильны и их больше. Многим больше. В прикреплённых к видео файлах я выслал тебе всё, что успел нарыть на них, до остального тебе придётся додуматься самому, – парень вдруг рассмеялся, потирая заднюю часть шеи. – Они втюхивают мне, что Гурьянов мой отец и что он убил мою мать, потому что ребёнок на стороне был чёрным пятном на политической карьере. Я нашёл своего отца. Он двадцать лет как мёртв. Алкоголизм. И моя мать не справилась с управлением, потому что была пьяна. Я видел все записи и общался со всеми живыми свидетелями лично. Сомнений нет. Понятия не имею, с чего они несут этот бред, может, пытаются склонить меня на свою сторону? Не знаю, – он тяжело вздохнул и почесал затылок. – За главного у них некий Михайлов. Знаю только фамилию. Но чтобы до него добраться, нужно подмять под себя всю Мову, Тоха. Ты должен поставить этот город на колени, брат. Слишком много в нём дерьма. Бандиты прикрывают свои делишки частными фирмами, торгуя женщинами и детьми. В клубах процветает наркоторговля. А между границами возят контрабандой алмазы и органы. У них очень слаженный механизм, брат. Ты должен быть осторожен. И не действуй один. Найди сильных союзников, которые прикроют твою спину. И никому не доверяй. Даже себе. Тебя будут пытаться убрать с дороги, но я тебя знаю. Ты, сука, Пёс! О твоей чуйке и живучести легенды слагали в штабе. Я восхищался тобой, брат. Поэтому уверен, только ты справишься. Этому должен прийти конец, – он тяжело вздохнул, ещё раз провёл руками по голове и улыбнулся. – Передай Ксюхе, что я люблю её. И сына безумно люблю. Я хочу, чтобы они были счастливы. Пусть без меня. Но они должны продолжать жить. Я бы хотел сказать это сам, но «они» догадаются. Тоха. Помоги им пережить это. Помоги Ксюхе не сломаться. У нас ведь есть сын, она должна жить хотя бы ради него. И простите меня за то, что не дал вам выбора».

Видео останавливается, когда парень тянется к кнопке, и экран замирает. Я судорожно листаю файлы назад, просматривая все белые листы и офигивая. У них схвачено всё. Фирмы для перевозок, склады для хранения, покупатели и продавцы, даже ментовки специальные есть. Огромный механизм с кучей бабла и власти. На половину из них у меня есть многочасовая лекция со списком их грехов, а остальные были для меня белыми листами – о них я не знала ничего, но и это не проблема. Куча людей готовы отдать жизни, лишь бы забыть, что находятся у меня под колпаком. Стоит шепнуть, и получу желаемое в кратчайшее сроки, лишь бы избавиться от меня.

Не сразу понимаю, что сижу на столе и уже одета, а Захаров стоит, уперев руки по бокам от меня. Меня охватывает страх. Бешеный и липкий. Я никогда так не боялась, а теперь была готова выть от этой несправедливости. Если я веду войну со своим отцом, то Захаров собирается развязать бойню с целым городом тварей, рискуя своей жизнью.

– Антон…

– Нет.