Никому не говори!

Позвонив ей, я первым делом потребовала, чтобы она приехала ко мне. Здесь безопасно и она была бы у меня на глазах, но Слава упёрлась и начала утверждать, что рядом с Ваней она тоже под надёжной защитой, тем более, что через несколько дней они улетали куда-то в дальние страны. Зять мне не особо нравился. Отец выдал Славку против её воли за одного из своих партнёров, но со временем они прижились и, вроде, как даже свыклись, но я до сих пор считаю его чужим.

– Да, Нин. Всё в полном порядке. У нас в доме столько охраны, что даже я сама себе вреда причинить не смогу. Не переживай…

– Типун тебе на язык, Слав. Ладно. До встречи тогда. Чуть…

Но договорить у меня не получилось, потому что у входа началось волнение и имя виновника – Захаров. Ну, конечно! Как же без него?! Однако что-то было не так. Он вел себя как-то иначе, чем раньше.

– Я тебе потом позвоню, Слав.

Скинув звонок, направилась к отбивающемуся от Вадима и Кирилла Антону, которого пытались оттеснить к входу в клуб. Лишь подойдя ближе, я поняла, что именно меня насторожило. Антон пытался не уйти, а наоборот, шёл ко мне, но его друзья почему-то были против. Как только я оказалась рядом, Антон обнял меня за плечи, причиняя боль пальцами, и демонстративно поцеловал в губы. В нос ударил запах ржавчины, заставляя сердце совершить кульбит от страха. Кровь. Это запах крови.

В этой части зала стояли широкие столбы с шумоизоляцией, которая поглощала звуки музыки со стороны танцпола, и услышать его возглас не составило труда.

– Лисёнок! Ты как раз вовремя…

– Тоха, одумайся… – начал Вадим, но Захаров ткнул в него пальцем.

– Заткнись, Чёрный. Ты свободен. Вы оба свободны.

Я даже пискнуть не успела, чтобы задать хоть один вопрос, как меня потянули к лестнице. Ледяной и ровный голос Антона звучал, будто не живой, и от этого шли мурашки по спине. Он вообще был самим не своим, будто и не он вовсе сейчас рядом. А после его реплики, произошло и вовсе нечто. Кирилл вдруг рывком кинулся к Захарову, но тот отреагировал молниеносно, скрутив парня и… приставив к горлу нож! Я быстро закрыла собой происходящее от танцпола и зашипела разъярённой кошкой:

– Что ты творишь?! Успокойся! Он же твой друг!

Холод в его взгляде полоснул меня, как острие ножа. На полноватых губах появилась какая-то издевательская улыбка, а его слова и вовсе повергли меня в шок.

– Демон мой боец, Нина. А ты моя женщина. Будь умницей, иди наверх, разденься и жди меня.

– Чёрт! – выплюнул Вадим за моей спиной. – Не слушай его, Нин. Он сейчас не в себе.

Я повернулась к парню, полная сарказма.

– Да ты что?! А в ком он, блять?

– Была погоня, – продолжил Чернов, выставив руки в примирительном жесте, – ого серьёзно ранили, но чтобы выбраться ему пришлось отключить эмоции. Это трудно объяснить, нас учат этому… этому… меня этому Антон научил, его другие. Суть в том, что сейчас он не способен на жалость или ещё что-то человечное.

– Молодец, щеночек. Всё по полочкам разложил. Теперь можете валить.

Антон пихнул Кирилла в сторону Вадима, а меня взял за руку и развернул в сторону лестницы. Некоторое время я переваривала, что я только что услышала, но в голове стучало только слово «ранен». Он ранен! Серьёзно ранен! Машинально я окинула взглядом наглухо закрытую куртку без каких-либо повреждений и всмотрелась в его лицо. Каменное, ни единой эмоции, чужое. Будто робот стоит. Да кто ты такой?!

– Антон…

– Иди наверх, Нина.

Я перевела взгляд на Кирилла, который вытирал кровь с небольшого пореза, затем посмотрела на взволнованного Вадима. Что значит «отключить эмоции»? Хоть что-то он чувствовать же должен!

– Уходите, – уверенно приказала я двум его друзьям, но Вадим покачал головой.

– Он сломает тебя в таком состоянии, Нина. Не делай глупости.

Теперь головой качала я. Сильнее сломать меня уже невозможно.

– Нет. Я знаю, что делать. Уходите.

Не обращая больше внимание на этих двоих, я взяла Антона за руку и потянула за собой. На его губах появилась усмешка, но это было единственным изменением.

– Пошли. Я помогу тебе.

Он нахмурился, но послушно ступил следом.

– Нужно вытащить пули и обработать раны, Нин, – не унимался Вадим, а я покачала головой.

Боже ты мой. В нём до сих пор пули!

– Всё под контролем, – сказала я больше Захарову, чем Чернову. – Я дам витаминку, и мой пёсик быстро поправиться. Ведь так? А потом будет десерт, верно, любимый?

Он улыбнулся, снова обнимая меня за плечи, не рассчитывая при этом силы, а моя фантазия в это время отлично ему подыгрывала, услужливо предоставляя мне самые отвратительные картины. Господи боже. Кем он был на той войне и что с ним сделали? Мне было жаль его с одной стороны, ведь чтобы подобного добиться, нужно ломать человека, а с другой боялась до чёртиков – в этом состоянии он способен на многое, и это «многое» не самое лучшее.