Никто, кроме тебя 2

Не доходя до переулка Диего Гомеса, Антонио увидел бывшего владельца своего дома, графа Мигеля Габриэля де ла Фронтера. Сидя на обшарпанной парковой скамейке, де ла Фронтера ел бутерброды с сыром, время от времени запивая их вином из огромной бутылки с очень тонким горлышком.

Антонио хотел было уйти – у него совершенно не было настроения общаться, с кем бы то ни было, и он уже развернулся в обратную сторону, как Мигель Габриэль заметил его…

– Дон Антонио!… – закричал он.

Нехотя развернувшись, Ломбардо направился в сторону скамейки. Он сразу же заметил, что вид у Мигеля Габриэля был очень взволнованный…

Усевшись рядом, Антонио спросил:

– Вы, наверное, уже знаете?…

Тяжело вздохнув, Мигель Габриэль ответил:

– О, не говорите…

– Такое несчастье… Уму непостижимо – и кому понадобилось его убивать?

Мигель Габриэль почему-то вздрогнул.

– Да…

Антонио продолжал:

– Я никак не могу понять, для чего?… Ведь это был такой честный, такой порядочный человек… Кому он мог мешать?…

После этих слов зависла долгая, гнетущая пауза. Наконец, Антонио, не в силах оторваться от своих невесёлых мыслей, произнёс:

– Не понимаю: почему дон Хуан Франциск оказался в такое время не в траттории, а на какой-то стройке?… Что ему там понадобилось?…

Мигель Габриэль, обернувшись по сторонам, очень тихо произнёс:

– Мне кажется… – и тут же осёкся.

Антонио медленно посмотрел на него.

– Вы хотите что-то сказать?

Де ла Фронтера опустил голову.

– Нет, ничего…

У Мигеля Габриэля был вид человека, который действительно хочет сообщить нечто важное, но почему-то никак не решается это сделать.

Посидев, таким образом, несколько минут и помолчав, Антонио, обернувшись к Мигелю Габриэлю, очень печально произнёс:

– Извините меня, дон Мигель Габриэль… Я что-то не очень хорошо себя чувствую… Я, наверное, очень перенервничал сегодня…

После этих слов Ломбардо поднялся со скамейки с явным намерением уйти.

– Дон Антонио!…

Ломбардо обернулся.

– Да…

Де ла Фронтэра тут же замолчал.

– Извините…

– Вы хотели мне что-то сказать?…

Отведя взгляд, Мигель Габриэль вымолвил:

– Нет, ничего…

Попрощавшись с де ла Фронтерой, Ломбардо направился к себе домой.

«Не понимаю, – думал он, – ведь Мигель Габриэль наверняка хотел у меня что-то спросить, что-то выяснить… Или, может быть, просто сказать?… Почему же он молчит?… Почему ведёт себя… ну, несколько странно?…»

Несмотря на достаточно ранее время, посетителей в траттории было очень много. Весть о странной гибели хозяина дона Хуана Франциска с молниеносной быстротой разлетелась по всему кварталу.

За столиками, за стойкой сидели не только завсегдатаи, но и люди, случайные в этом заведении… Со всех сторон только и слышалось:

– …бедный дон Хуан Франциск…

– …его нашли мёртвым…

– …у него никогда не было врагов…

–…Пресвятая Дева, кому он мог мешать?

За стойкой стоял заплаканный Романо, племянник покойного. Заметив его, Луис подошёл к стойке.

– Что случилось?

Тот едва слышно всхлипнул.

– Только что… позвонили из полиции, сеньор Парра… Он сказал, что нашли моего дядю… мёртвого… Боже, какой ужас!…

Луис злорадно ухмыльнулся в душе, но, тем не менее, изобразил на своём лице, самое что ни на есть искреннее соболезнование.

– Мёртвого?!

Романо всхлипнул чуть громче.

– Да…

С нарочито-сокрушённым видом Трехо спросил:

– Вот как?…

– …

Луис не нашёл ничего более подходящего, чем поинтересоваться:

– И кто же его убил?…

– Мой дядя собирался ехать в Гвадалахару… Что-то очень срочное, он говорил, что в этом городе обнаружили бумаги, которые подтверждают наше право на недвижимость… Вот он и поехал, – бессвязно лепетал подросток. – Сеньор Парра сказал, что уже началось предварительное расследование. Минут через тридцать он будет тут, в траттории…

Взяв две чашки горячего кофе, Луис прошёл к столику, за которым уже сидела Марта. Вид у неё был, очень напряжённый… Она заметно нервничала – глаза затравлено бегали, рука теребила кожаный ремешок сумочки, лежавший на коленях…

– Знаешь, оказывается, кто-то отправил на тот свет хозяина этого замечательного заведения, сеньора Хуана Франциска Сантильяну, – сказал Трехо довольно равнодушно, аккуратно ставя чашечку с ароматным напитком перед девушкой. – Просто ужас…

Марта округлила глаза.

– Что?…

Усевшись рядом, Трехо произнёс:

– Я говорю – сеньора Сантильяну кто-то отправил к праотцам…

– Его убили?…

Трехо, стараясь не ухмыляться, в ответ на этот вопрос произнёс:

– Да…

Марта побледнела от ужаса.

– Не может быть!…

Луис кивнул в сторону Романо.

– Вот он мне только что сказал…

– Боже, – сказала Марта, – такой милый, такой добродушный, безобиднейшей человек!… И кому только понадобилось убивать этого сеньора?!… Боже, какой кошмар!…

После этих слов за столиком зависла пауза. Марта, поражённая известием о трагической смерти хозяина траттории, молчала, отрешённо глядя на какую-то пространственную точку впереди себя…

Внимательно посмотрев на девушку, Луис Трехо прищурился, словно от яркого света, и, собравшись с мыслями, осторожно начал:

– Марта!… Я серьёзный, взрослый человек. Я понимаю, что не проживу без тебя и дня… Я ведь не шучу, я люблю тебя, Марта, я не смирюсь, пока ты не будешь рядом со мной…