Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Сергей по-настоящему любил армию и военное дело. Он изначально знал систему координат. Он родился с ней в голове. Она и привела его в армию. Где ещё можно в кратчайшие сроки с поверхности воды уйти под воду или с земли подняться в воздух, или из рая мирных будней попасть в ад военных действий. Куда ни глянь, везде ритм в заданной системе координат.

Но это знание было открыто Сергею. Всё же его окружение оперировало другими понятиями, примерно теми же, что заставили Адама и Еву съесть яблоко: дисциплина, порядок. Сергей удивлялся массовой глупости господ офицеров, отказывающихся понимать, что первично, а что вторично. Но вскоре смирился и с «ать – два», как Господь Бог с искушением Адама и Евы. Право выбора должно быть у всех. Но смирился он с этим только не в рамках своих обязанностей, что же касалось его службы, то ритм он насаждал незаметно, но властно. Задавая ритм, он задумывался над тем, почему Бог, отвечающий за райский сад более подробно не объяснил Адаму, что есть что, но потом решил, что ученикам нужно давать возможность учиться на ошибках и право на инициативу. Всё-таки там был сад, а здесь «зоосад».

Дальше его увлекала мысль о том, что люди, все без исключения, счастливчики. Иначе, как понимать несомненный факт того, что на Земле есть всё из того, что есть во Вселенной, в Космосе. А если чего-то ещё нет, то можно сделать, стоит лишь до этого, небывалого, додуматься.

Сергей давно понял, что лучшее воспитание проходит через объяснение с показом. Через ноги доходит хуже, чем через голову.

Над ним посмеивались, когда он, выведя своё «войско» на плац стал подробно рассказывать ему о бубне и барабане. О том, что инструмент, способный задавать ритм, является правильным и божественным инструментом. Особое внимание он обращал на чувство меры и пояснял, что главное не переборщить, ибо набор из барабанов и тарелок, именуемых ударной установкой, сеет хаос. Хотя на первый взгляд одно и то же, и даже лучше. Но не надо «как лучше», надо как правильно и по предназначению. Его начинали понимать даже женщины, которые хоть и вносили в армию асимметрию, но исключительно по причине своего долгого в ней отсутствия. Выслушав лекцию о барабане, они переносили свои знания на свой домашний быт, и жизнь налаживалась. До них доходило, что армия – это не война, это школа.

Сергей во всё вносил элементы ритма, часто не произнося самого слова, но раскрывая его грани. Проводя занятия по физической подготовке, он сопровождал каждого солдата и офицера делающего комплекс упражнений на брусьях: «Не гнездись, не на бабе, ноги прямые, жёстче». Барышням тоже доставалось «афоризмов», некоторые улыбались, находя в его словах некоторые противоречия словам сказанным накануне.

Но лучше всего понимание ритма «доходило» при прыжке, через «коня». Сложнейшее упражнение. Для его выполнения необходимо соблюдение ритма и при беге, и при прыжке, и при приземлении. Сергей не уставал повторять: «Шею берегите и тяните, а не яйца».

Вообще, с появлением в армии женщин, Сергей вместе со всеми впал в некоторое уныние. Мужчины не отдавали себе отчёта в том, откуда идёт это уныние, а Сергей знал точно. В армии уже давно большинство мужичков было ни на что негодными, а женщин набирали лучших. Естественно, обленившимся офицерам, животы которых не скрывала и портупея, было от чего впасть в уныние. Но постепенно жизнь всё и всех выравнивала. И становилось непонятно, кто и кому диктует ритм. Мужчины женщинам или наоборот. Сергей увидел гармонию. И на него волной накатила новая мысль: «А что её связывает?»

Что мы имеем из уроков прошлого? Адама и Еву, гармонично «пасущихся» в райском саду? Затем нарушение гармонии не столько Богом, сколько «междусобойчиком». Собственно в этом и раздор, этого и нужно было стыдиться и прятать друг от друга, если они оба: и мужчина, и женщина – были одной крови.

Сергея мало занимали вопросы крови. Он был уверен, что все народы имеют один корень – божественный. Поэтому ему было абсолютно всё равно, кто перед ним: русский или немец, еврей или татарин, бурят или якут. Хотя и он был не без греха. Его тянуло к людям, обладающим знанием и способных к принятию знания. Людей дремучих, оперирующих лозунгами «Долой…. Бей… Прочь…», он сторонился. Насколько велик этот грех, он не задумывался. Но понял, что эти люди составляют команду, «подсевшую» на яблоки раздора и постоянно стремящуюся к омолаживанию своего чувства ненависти к тому, кто их совершенно справедливо изгнал из райского сада.

Значительно больше Сергея занимал другой вопрос: «Откуда всё вокруг черпает свою энергию как созидательную, так и разрушительную»? Он давно понял, что народы, кичащиеся своей древностью, сродни тем же людям, размахивающим лозунгами «Долой…». Хотя по аналогии с природой он был уверен, что развитие цивилизации на Земле началось в России. Просто на это указывала сама природа, её вечное обновление. Любой застой был противен природной среде, а посему, обвиняемую во всех грехах Россию хоть и можно было упрекать в чём угодно, но только не в застое.