Никто не ангел

Вика только теперь увидела, что почти в пустом в этот час помещении за ними молча наблюдает симпатичная аспирантка, восседавшая за столом в качестве дежурной на телефоне.

– Да, конечно, Сергей Александрович… Не волнуйтесь, – Анюта кивнула. Сергей был единственным, кто всегда ободрял ее праведные труды и даже защищал перед властной научной руководительницей, и она питала к нему исключительно добрые чувства. Глядя же на избранную им девушку, она моментально прониклась симпатией и к ней.

Всю дорогу Сергей обнимал и утешал Вику. Ждал в коридоре больнице, пока она поговорит с матерью и узнает у врачей все о ее состоянии: для знакомства с родительницей сейчас был явно не лучший момент. Виолетте до сих пор удавалось отнекиваться от ее расспросов и держать наличие друга в тайне. Откуда взялась такая суперспособность – одному Богу было известно.

– Ну как?.. – спросил Сергей, когда Вика вышла, измученная и подавленная.

– Ничего… Обошлось… Инфаркта, говорят, не было… Ее подержат здесь пока…

Снова метро. Вика поблагодарила Сергея за все и хотела попрощаться, но он ее остановил.

– Я провожу тебя. Не отпущу одну: ты еле на ногах стоишь.

Она сильно не протестовала. А он настоял, что зайдет к ней и посидит, пока ей не станет лучше. И зашел.

Пока Вика безвольно подпирала голову руками, он, решив, что сейчас не до церемоний, стал делать ей чай, хозяйничая на ее кухне, и заставил немного поесть.

– Тебе надо выспаться сегодня. Корвалол есть?.. Прими на ночь.

– Валокордин в холодильнике стоит… – ответила она слабо. – Только от него я не проснусь завтра на работу…

– Тебе бы отгул взять.

– Нет, я справлюсь… Отпрошусь пораньше, чтобы съездить в больницу…

– Я с тобой поеду.

– Спасибо…

Виолетта уже ознакомилась с причудами рабочего дня преподавателей. Занятия у них были два-три раза в неделю, большую часть работы они делали наедине с собой, часто – дома. Сергей же намеренно приходил работать на кафедру, чтобы потом пойти с ней погулять.

– Я переоденусь…

Сергей дождался, пока Вика впустит его в гостиную этой чисто женской квартирки. Такой чистой. Небогатой… Но кто сейчас мог похвастаться особым богатством?.. Все же двушка – результат предприимчивости матери, сумевшей улучшить жилищные условия несколько лет назад. У Вики хотя бы есть своя комната, она же гостиная. Очень миленькая.

Время текло, вареное и бездарное. Телевизор воспринимался плохо, Вика сидела на диване молчаливая и потерянная. Он – возле нее.

– Уже полдесятого. Может, спать лучше ляжешь?.. – предложил Сергей.

– Да… Да, ты прав… И тебе надо ехать, а то поздно уже…

– Ничего… – ответил он. – Давай я тебе еще чаю сделаю и поеду?..

Когда Сергей вернулся в комнату с чашкой, он обнаружил, что Вика вконец расквасилась. Она рыдала в бесконечном отчаянии, взъерошенная, с опухшими губами и дрожащими руками.

– Что ты?.. – Сергей поставил чашку на столик и вновь сел рядом.

– Прости…

– Все в порядке, врач же сказал…

– Я знаю… Просто… я так испугалась… Я не знаю, как выдержу, если…

– Никаких «если». С ней ничего не случится, слышишь?.. Полежит немного, подлечится… Вика… Ну, Вика… Из больницы люди выходят и живут долго и счастливо, поверь мне…

Он говорил спокойно, гладя ее по голове, и ничто не выдавало, что для него самого это место представлялось парком ужасов и смерти.

– Я с тобой… Ты не одна, я всегда рядом, – в этот кризисный – хотя и не столь уж кризисный теперь момент – он вдруг начал делать далекоидущие посулы, удивляясь, сколь уверенно и легко они ему давались. И он не лицемерил.

– Правда?..

– Конечно. Ты стала мне очень дорога… И даже больше. По-моему, я влюбился в тебя.

– И я в тебя тоже…

Это было самое настоящее признание, объяснение. Все, что ей необходимо было сейчас услышать, он дал ей. И искренность, охватившая его, не требовала проверок и слишком уж умных рассуждений. Он думал только о ней все это время. Почему же это не любовь? Да, это она самая.

Они еще о чем-то говорили, пока их не сразило взаимное молчание. Сергей почувствовал, что Вика проваливается в сон, сидя в его руках. Он аккуратно высвободил ее из объятий и положил под голову декоративную подушку, коих тут было в изобилии.

Оглядевшись в поисках постельных принадлежностей, которые она, видимо, убирала, складывая утром диван, на котором сейчас уснула, Сергей решил, что оные, наверняка, лежат именно в ящике под этим самым диваном. Беспокоить Вику он не хотел и потому принес со стоявшей в другой комнате кровати одеяло и укрыл ее, после чего удалился спать в одиночестве, обнимая подушку. Было уже поздно ехать домой, и он совсем не хотел ее бросать. Ему ли не понимать, что она сейчас чувствовала?..

Он проснулся позже нее, чувствуя, что безнадежно помял рубашку. Одеяло вернулось на место и очень кстати: было прохладно. Значит, Вика уже встала и обнаружила его здесь.

Он вышел на кухню и встретил там совсем другую девушку: улыбающуюся, спокойную, которая вовсю готовила завтрак. Она накормила его перед тем, как должна была отправиться на работу, а он – домой. Сегодня занятий у него не было.