Никто не ангел

На прощание она горячо поблагодарила его и нежно поцеловала. А он подумал, что в ее глазах он рыцарь лишь потому, что ей ничего не известно о том, как трудно было ему заснуть из-за обуревающих его мыслей и порывов, далеких от ее мамы.

Глава 16. «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова тогда тьма?..» (Евангелие от Матфея 6:23)

Маргарита Владиславовна была спасена. Оказалось, что причина болезни весьма банальна – она отказалась от проверенных лекарств, увлекшись «правильными и натуральными» препаратами, о которых вычитала в журнале. Женщина получила от врача весьма строгий наказ не злоупотреблять отныне методами народной медицины и новую схему лечения.

Виолетта оправилась от случившегося и ходила весьма бодрая и веселая. Грели ли ей душу признание в любви, взаимность, которая была теперь открыта, как книга, для них обоих? А что могло греть ее больше!..

C Сергеем же эти дни обошлись более жестко. Высказав совершенно искренне то, что у него было в тот вечер на сердце, он очень скоро почувствовал себя неуютно.

Когда он обнимал ее теперь, то особенно остро ощущал, что хочет близости. Он уверял себя, что прошло еще слишком мало времени после того, как мать ее попала в больницу, что сейчас не тот момент.

Но это не помогало. Он дожил до 28 лет и вдруг понял, что не умеет уговаривать. Ему никогда не приходилось этого делать. Раньше все складывалось само собой, и вот он оказался в той неловкой ситуации, когда все зависит лишь от него. Какая неприятность…

Он хотел пригласить ее к себе домой на свой день рождения, но язык его словно онемел, и он решил скрыть наличие такого дня. Но Вика непостижимым образом обо всем прознала. Тогда он отделался фразой о том, что никогда не празднует…

Она подарила ему чудесный шарф, на котором ему захотелось повеситься, хотя он и изумлялся, как она сделала его сама так скоро. Она лишь улыбнулась: она любит вязать. Она умолчала, что, заканчивая его, не спала почти всю ночь.

Наконец провода в голове Сергея замкнулись настолько, что он понял, что не может переносить присутствие своей девушки рядом. Он отговорился от свиданий на ближайшую неделю под предлогом огромной работы, а сам сидел допоздна на кафедре, лицезрея монитор освободившегося компьютера. Он переводил в электронный формат наброски статьи, все еще поражаясь, насколько плохо идет в этот раз мысль.

Его терзали приступы негодования, а иногда – раздражения на грани ненависти. Кажется, он исчерпал все свои благородные качества. Почему он думал, что сможет строить отношения в подобном духе? Что это вообще за отношения?!

Как просто казалось со стороны – пригласить ее и все. Но как он мог это сделать?.. Она же не подавала никаких знаков в нужном направлении!.. А если она откажется?.. Как вообще это сформулировать?.. Почему все не может просто взять и произойти? Что скрывается в этих чертовских глазах? Такая доброта к миру и преданность, какие она выказывает, они реальны вообще? Или все это один большой обман?.. Он не видел еще ни одного ангела в женском обличии, их просто не существовало!..

Сергей презирал себя и начинал, кажется, презирать Вику. Какой же он идиот! Куда он дал себя втянуть? Да сам влез, маразматик раннеспелый!.. Ух, разбить бы себе башку, да он ей зарабатывает…

С такими мыслями Шлепцов вылез на улицу прямо под мокрый снег и вдруг его окликнули. Он повернулся и в вечерних сумерках разглядел фигурку Виолетты, дрожащую от холода на крыльце университета.

– Вика?.. Что ты здесь делаешь?.. – опешил он.

– Сережа, привет… Я ждала тебя… Извини, я знаю, что ты занят сейчас.

– Ну, что ты… Я… Это так неожиданно… Но я очень рад тебя видеть, – проговорил он. Она подошла близко.

– Просто… Я хотела убедиться, что все в порядке… У меня сердце немножко не на месте. Мне показалось, что ты расстроен чем-то. Это так глупо, наверное…

– Нет… Нет, я ничем не расстроен. Это не глупо… Я сам виноват. Я должен был к тебе зайти, повидать тебя хоть минутку, – его руки обняли ее за плечи, и он ощутил тепло и умиротворение.

– Я… я люблю тебя… – произнесла она.

– И я тебя тоже, крошечка, – он улыбнулся и поцеловал ее. Внезапно его отпустило и жизнь показалась хорошей.

Такой хорошей, что, едва успев вылезти из-под ста рефератов, которые ему сдали на проверку в этот четверг, он позвал ее к себе.

– Если это не нарушит твоих планов на сегодня, – добавил он.

Он ответила не сразу. Ее что-то смутило. И она попросила, чтобы он отложил свое приглашение на другой день. А он перенес это легче, чем думал.

Если честно, он пока не успел проанализировать случившееся. В пятницу у него было заседание кафедры, которое затянулось из-за обсуждения новых методических материалов, затем подошли студенты, жаждущие получить советы по докладам для конференции молодых ученых.

В восемь вечера нагруженный письменными работами Сергей обосновался в незанятой преподавательской комнате с твердым намерением разделаться хотя бы с четвертью из них.

– Войдите, кофе кончился, чая нет, – кинул он, отвечая на стук в дверь.

– Это я…