Никто не хотел воевать

Колонна добровольческих батальонов начала свое движение в седьмом часу. По пути следования до Многополья в нее вливались подразделения ВСУ, которые размещались на блокпостах вокруг Иловайска. Выходящая из окружения колонна по составу техники оказалась весьма разношерстной. Тут кроме старых советских БМП, БТРов, Мотолыг с тонкой броней, имелись бронированные инкассаторские машины, монструазного вида, обшитые железными листами КАМАЗы, транспортные грузовики с кузовами под тентом, всевозможные легковушки, от старых потрепанных УАЗиков, до современных ДЖИПов. Возглавляли колонну два танка Т-72. Техника в основном побитая, многие единицы не на ходу и их тянули на сцепках, у некоторых клинили коробки передач, башни, ходовые. Пока ехали до Многополья, то одна, то другая машины под палящем солнцем «закипали», останавливались, водители выскакивали, поднимали капоты и поливали из бутылок и канистр раскаленные бензонасосы, а колонна, не останавливаясь, обходила их и шла дальше…

Почему ВСУшники и добровольцы уверовали, что им со всем оружием и техникой беспрепятственно позволят покинуть «котел»? Предположить невозможно, но именно из-за этой патологической уверенности можно объяснить наличие в колонне большого количества небронированной и слабо бронированной техники. Впрочем, возможно, если бы «зеленый коридор» обеспечивали только российские части, так бы оно и вышло. Но украинское командование явно переоценило количество российских войск пересекших границу, в уверенности, что они и только они нанесли столь большие потери их армии. На самом деле российских частей вступивших на территорию ДНР было совсем немного. И они не хотели особо светится и после того, как основные задачи разгрома ударных частей ВСУ были решены, выполняли строго вспомогательные функции, осуществляя большей частью лишь моральную поддержку армии ДНР. Таким образом, если на внутреннем обводе «кольца» вокруг иловайского котла действительно стояли подвижные тактические группы армии РФ… То сразу за ними еще одно кольцо образовали подразделения армии ДНР, в рядах которой сражались уже набравшиеся опыта и обозленные местные уроженцы и наемники, для которых война являлась профессией и многие из них этой профессией владели в совершенстве. И те и те уже не первый день воевали с «укропами» и не собирались поступать с ними по-рыцарски благородно. Это относилось, как к личному составу, так и к командованию. Потому, увидев, что как и ожидалось, окруженцы выходят с оружием и боевой техникой, они готовились незамедлительно открыть уничтожающий огонь…

А стрелять ополченцам было из чего. За время боев весной и летом огневая мощь армии ДНР увеличилась на несколько порядков. Разгром украинских колонн начали ГРАДы, после того как они разделились после поселка Многополье. Слабая бортовая броня старых советских БМП, защищала лишь от пуль и сколков. Снаряды прошивали ее насквозь. Впрочем, подбить БМП можно было и из гранатомета. Граната, если и не пробивала броню, то ее фугасное действие оказывало настолько сильное воздействие, что вызывало почти стопроцентную частичную контузию в ней сидящих. В результате БМП выходила из строя, останавливалась и люди выскакивали из нее, мало что соображая. Они тут же попадали под автоматный, пулеметный и снайперский огонь, залегших параллельно шоссе ополченцев. В таких идеальных условиях ПКМ Креста работал с высочайшей эффективностью. Леонид едва успевал подавать новые короба и укладывать ленты из своего РД в опустевшие. За все время боев в городе Крест, наверное, не выпустил столько патронов, сколько за эти полтора-два часа непрерывного… нет не боя, избиения.

– Ух ты… получи… куда ползешь… не уйдешь… все равно не жилец, не мучайся!… – Крест вдохновенно комментировал свои действия, как всегда совсем не думая о том, что убивает людей.

Леонид почти не смотрел на расстреливаемое шоссе, но слыша «комментарии» Креста и зная, как он стреляет, не сомневался, что на дороге творится нечто ужасное, там ад. Эту адскую работу Крест прервал только, когда ствол ПКМ раскалился и стал не стрелять а «плеваться» пулями. Не более трех минут, едва не обжегшись, он менял ствол и вновь возобновил «работу»…