Никто не хотел воевать

– Человек двадцать всего. Ну, может еще кто-то без остатка сгорел. Некоторые еще живы, но не жильцы. Я думал, что их там больше.

Леонида аж передернуло от этих слов. Но высказать ничего не успел – пришли несколько грузовиков и приказ, всем возвращаться в Иловайск. Там назревало что-то, что вновь требовало концентрации всех наиболее боеспособных сил ополченцев.

Грач, собрав своих бойцов, ставил задачу:

– Укропы оставляют город и выходят по «зеленому коридору». По данным разведки они не собираются разоружаться и выходить будут с оружием и на своей боевой технике. Таким образом, на наше требование сложить оружие, они просто напросто «положили большой и красный». А раз так, то мы имеем полное моральное право на открытие огня. Разрешение на это от ДНРовского руководства имеется.

– Вот это дело. Наконец-то началась война, которую я люблю. Ишь, чего захотели, из котла по легкому и без позора выйти. Мы им покажем, что такое настоящая русская война! – бурно возрадовался Крест.

– Помолчи! – прикрикнул на него Грач, и продолжил. – Нам предписано выдвинуться в район поселка Победа и занять позиции вдоль шоссе, по которой пойдет колонна нациков, тех с которыми мы воевали в городе. Стрелять будем с дистанции примерно ста метров. Гранатометчики пятьдесят-семьдесят. Задача сначала подбивать технику, а затем уничтожать живую силу противника после того, как они будут покидать подбитые БМП, БТР и автомобили. Боеприпасы не жалеть – их у нас в избытке.

Готовились тщательно. Крест разобрал и тщательно почистил свой ПКМ, который хоть и ни разу не дал сбоя, но за время боев вобрал в себя немало пыли и грязи. Леонид уже вполне профессионально быстро и сноровисто вскрывал «цинки», набивал ленты и укладывал их в свой РД. Потом до обеда отдыхали, наслаждаясь, ставшей уже непривычной тишиной.

Крест обычно само спокойствие, сейчас был возбужден и буквально рвался в бой – в поле ему нравилось воевать куда больше чем в городе, там «эффективность» работы его пулемета повышалась в разы. Именно к такой полевой войне он привык в Чечне и сейчас предвкушал вновь оказаться в своей «стихии». Леонид, когда наступали добровольцы, и победа склонялась на их сторону… Он обдумывал вариант, при котором можно было бы улучить момент и покинуть ряды ополченцев. Затем он рассчитывал добраться до Ларисы и до полной победы ВСУ и добровольцев и до начала неминуемой укрозачистки, успеть с ней пересечь границу. Но сейчас, когда ситуация в корне изменилась и побеждали ополченцы, которым Россия вовремя «подставила плечо»… Он уже не знал, как поступать дальше. Бежать из рядов побеждающей армии и глупо, и опасно. А вот, что касается предстоящего обстрела выходящей из окружения колонны «укропов», Леонид не разделял эйфории Креста и не только его. Многие из грачевцев жаждали поквитаться с «нациками», к которым огульно причисляли всех добровольцев, после уличных иловайских боев.

– У тебя как в песне Лепса «Самый лучший день», только он не вчера приходил, а завтра придет,– не удержался от саркастического замечания в адрес Креста Леонид.

– А ты как хотел? Да я ради этого сюда и приехал, – совершенно не обиделся на сарказм Крест.

– Да, зачем все это нужно? Пусть уходят, и они живы останутся, и из наших никто не пострадает, – уже откровенно высказал свое мнение Леонид, но не громко, чтобы услышал один Крест.

– Это как? Да они сейчас уйдут, а потом чуть передохнут и опять давить нас будут. А всякий раз на помощь вот так же Россия приходить не будет. Еще не известно, как ей этот раз аукнется. Нет, так не пойдет. Их сейчас обязательно добить надо, да так, чтобы в следующий раз они побоялись сунуться. Если завтра мы несколько сотен их двухсотыми сделаем, на этом может и война кончится. Такой шанс никак упускать нельзя. И ты тут эти свои миротворческие идеи не толкай. Твое дело меня патронами снабжать, а думать… думать тебе не надо, за тебя давно уже подумали, – в голосе Креста «звякнул металл».

– Это кто же за меня подумал, уж не ты ли? – в свою очередь повысил голос и Леонид.

– Хватит балаболить, дайте поспать, – привстал на своей койке один из бойцов-профессионалов, пришедший в отряд уже после того как Леонид покинул базу.

Крест сразу понизил голос:

– Да причем здесь я. Там все продумано и распределено… А мы, мы в этой жизни винтики…

– Крест, ты что считаешь, что это все в Кремле решается? – уже конкретно спросил Леонид.

– Я тебе Малек так скажу, где бы не решалось, но то, что Россия сейчас делает – это правильно. Мне еще отец, когда жив был, говорил, то что Союз развалился это хорошо. России такую прорву дармоедов кормить уже не под силу было. Но те куски России, что этим бывшим союзным республикам достались – все это вернуть надо. Вот Крым забрали, теперь и Донбасс забрать надо. А вот то, чтобы Южную Осетию и Абхазию присоединять, это на х… не нужно, и без них от чуркобесов в России продыху нет. А в Крыму и Донбассе русские люди живут, и они должны быть в России. Все остальное – мура, – пояснил свою позицию Крест.

– Что ты имеешь в виду, какая мура?