Никто не хотел воевать

Богдан, промолчал, что мать его не посылала узнавать про бабушку, а совсем наоборот. И теперь ему ничего не оставалось, как следовать придуманной им причине своего приезда – ехать в Киев и искать встречи с Валерием Григорьевичем Чмутовым, бывшим ухажером его тетки, а сейчас генералом украинской армии. Телефон генерала Богдан узнал, позвонив матери. Как ни странно, несмотря на то, что тетка отфутболила будущего генерала много десятилетий назад, связь меж ними не прерывалась по сю пору. В последние лет двадцать фактическим инициатором такой «связи» являлась не тетка и даже не генерал, а мать Богдана. Как всегда она нюхом чуяла, кто в перспективе может пригодиться, быть полезен. Валерий Григорьевич, в общем, приветствовал эту инициативу сестры своей бывшей возлюбленной, ибо любил хвастать успехами, что бы до тетки, наконец, дошло, кем она в свое время пренебрегла, променяв на маркшейдера.

Но сначала Богдан сделал попытку остановиться у своей бывшей пассии, с которой у них имела место не то чтобы любовная связь, а довольно продолжительный период совместного проживания – в свое время они познакомились, когда вместе трудились дворниками. То была мать одиночка, ровесница Богдана. Увы, за те полгода, что Богдан пребывал в России, дворничиха сумела себе найти нового партнера, о чем и сообщила в телефонном разговоре. Богдану ничего не оставалось, как ехать в Киев и звонить генералу.

Валерий Григорьевич не сразу сообразил, кто ему звонит, пока Богдан не объяснил, что он сын Оксаны Тарасовны Панасюк в девичестве Подлесной, и что у него к нему имеется важное дело. Даже по телефону ощущалось, что генерал пребывает в далеко не лучшем расположении духа и Богдана, которого видел всего пару раз, когда гостил у своих родственников и навещал бывшую пассию и несостоявшуюся тещу, и там бегали ее внуки… В общем, встречаться непонятно зачем с одним из тех давно выросших внуков генерал желанием не горел. Он сказал, что до конца недели сильно занят, а вот в субботу может принять его дома, ибо у него выходной. По всему, генерал надеялся, что Богдан не станет ждать целых два дня и уедет к себе в Винницу, или откуда там он приехал. Но Богдану не куда было ехать, и он согласился подождать, только спросил к какому часу подойти и домашний адрес генерала. Валерия Григорьевича немало обескуражил такой ответ, но делать было нечего. Просто указать на нежелательность визита племянника женщины, к которой он до сих пор сохранял определенные чувства, он никак не мог. Генерал попросил перезвонить ему в пятницу вечером и там уже решить, во сколько и куда…

У Богдана образовалось двое суток, которые надо как-то скоротать. Он пересчитал деньги, поменял остававшиеся у него рубли на гривны. Ночевать он решил на вокзале, а днями… Днями он ходил по Киеву и смотрел. Город особенно его центральную часть медленно приводили в порядок после зимних майданных страстей. Хотя время от времени вновь вспыхивали уже «прогоревшие поленья», но в основном люди жили своей обычной жизнью: девушки ходили в открытых платьях, работали магазины, во всю развернулась уличная торговля. Очень часто проводили различные политические акции, на них превалировали все те же призывы и лозунги: москали – сволочи, правительство – ворье, голосуйте за нашу партию, мы и москалей укоротим и ворье пересажаем. Правда, прибавилось и еще одно, весьма существенное, все чаще повторяемое: генералы – предатели.

Не произвела на Богдана особого впечатления генеральская квартира. По сравнению с московскими, той в которой проживала в прислугах его мать и той, где жила с родителями Татьяна, генеральская смотрелась и меньше и беднее. Во многом на внешнем виде генеральского жилья сказывалось то, что он, овдовев, жил фактически один, хозяйство его вела приходящая прислуга. В последний раз Богдан видел «дядю Валеру» не менее двадцати лет назад и сейчас встретив его на улице никак бы не узнал в этом обрюзглом лысеватом старике, одетом по-домашнему, того молодцеватого франта-офицера, о котором мать с бабушкой втихаря переговаривались, удивляясь как это бывшего гитарного тренькалу угораздило так подняться. По всему, Валерий Григорьевич не собирался вести долгий разговор, но… Но Богдан не откладывая основного вопроса в долгий ящик сразу сообщил, что у них пропала бабушка и попросил чем можно помочь разузнать о ее судьбе. Для генерала пропажа Стефании Петровны не стало новостью:

– Да я в курсе, тут тетка твоя звонила, тоже просила разузнать про свою мать…

По всему эта просьба тяготила генерала. Ему не хотелось ничего узнавать. Ведь сам он фактически потерял связь со своей малой родиной. Родители его давно умерли, их дом он продал, и уже ничего не связывало генерала Чмутова с Донбассом.

– Ну, прямо ума не приложу, чем я вам всем могу здесь помочь, – гримаса исказившая лицо генерала, сейчас в шлепанцах и пижаме совсем генералом не смотревшимся… Так вот, та гримаса весьма «красноречиво» свидетельствовала: как же вы меня все достали.