Никто не хотел воевать

Мать звонила не реже двух раз в день. Богдан на ходу придумывал ответы, что вовсю работает, что, наконец, научился владеть шуруповертом… и получил первые 1200 гривен. Мать удивилась и, кажется, поверила, обрадовалась…

Для переброски подкреплений пришли БТРы, и КРАЗы под тентами. Богдан все же не стал рядовым бойцом, его назначили командиром отделения. Новый взводный оказался бывшим старлеем за что-то уволенным из армии. Он тоже не нюхал пороха и чувствовал себя весьма неуверенно. По этой причине он и решил посоветоваться с Богданом:

– Как думаешь, куда лучше посадить ребят в Краз или в БТР?

Богдан пожал плечами:

– Не знаю… В Чечне, помню, эти БТРы у москалей как свечи горели, если по ним с гранатомета попадали. Хотя и КРАЗ под тентом с любого автомата прошить ничего не стоит.

– Зато из кузова выскочить легко можно, не то что из этого железного гроба… Давай, ребята лезьте в кузов, – принял решение взводный.

Настроение добровольцев с апреля-мая, когда впервые обнародовали призыв вступать в добровольческие батальоны, постепенно изменились даже в среде записных патриотов. Сами условия проживания в лагерях и учебных центрах и то, что экипировку добровольцам предоставляло не государство, а всевозможные волонтерские организации, все это вызывало массу вопросов. Ко всему, день ото дня множились слухи о больших потерях в Донбассе. Несмотря на бодрые репортажи в официальных СМИ, что АТО проходит успешно, все знали – сепаратисты оказывают упорное сопротивление, а те победы, о которых трубили в СМИ достаются немалой кровью. Правда, все это объяснялось тем, что на стороне сепаратистов воюет много пришедших из России «солдат удачи». Поговаривали и о непосредственном участии в боях регулярный частей российской армии, хотя официального подтверждения тому не было. Но не подвергалось ни малейшему сомнению то, что после захвата сепаратистами украинских пограничных переходов, через открытые границы в Донбасс из России потоком идут оружие, боеприпасы, перебрасываются новые группы наемников.

Риск встретить в бою не бывших шахтеров и трактористов, а имеющих за плечами опыт не одной войны вояк, не вселяли оптимизма в настроение добровольцев. Многие уже не горели прежним романтическим желанием воевать, но что-то, в том числе и денежное вознаграждение пока удерживало их от дезертирства. Зато по-прежнему буксовал призыв в ряды ВСУ резервистов. Обыватель не хотел воевать, даже если на кухне вовсю костерил «клятих москалей», «сепоров» и Путина.

К счастью под огонь опять не послали. Взвод Богдана разбросали по блокпостам, оборудованным для контроля автомагистралей и важных дорог с твердым покрытием. На один из таких блокпостов определили отделение Богдана. Оно сменило бойцов «отдежуривших» там две недели. Командир сменяемых инструктировал Богдана:

– Жить здесь можно. По дороге движение совсем слабое. За сутки три-четыре десятка машин проходит, не больше. Досматриваете их, хотя здесь по дороге они все ездят чистые, без оружия и прочего криминала, и туда и обратно. В поле не суйтесь, даже если заметите, что кто-то пытается там блокпост объехать. Там мины есть, не так, чтобы много, но попадаются, скотина иной раз подрывается. За жратвой в поселок ходите. Вон он в километре отсюда. Там магазин и кафе есть. По нам сепоры ни разу не стреляли, а вот до нас постреливали. С их стороны блокпост метрах восьмистах отсюда, его из-за маскировки не видно. Я справки наводил, вроде вооружены неплохо, даже АТГС у них есть… Мой совет, с каждой машины за проезд гроши берите, не много, но со всех. Я брал и за те деньги мы с ребятами кормились…

Вообще-то когда командир роты инструктировал отправляющихся на блокпост, одной из важнейших задач называлась борьба с провозом на территорию контролируемую сепаратистами продуктов питания и медикаментов. Дескать, пусть сепарюги с голоду и от отсутствия лекарств передохнут. Богдан понимал абсурдность этой задачи, действенной лишь при полной блокаде сепаратистов. Однако уже в первый день пребывания на блокпосту понял, что это не такой уж абсурд. С украинской стороны туда действительно везли и продукты и лекарства и стройматериалы и вообще чуть ли не все виды прод и пром товаров. То был бизнес ловких людей, покупавших товары на территории Украины и продававшие их по более высокой цене в мятежном Донбассе, где в связи с войной возник дефицит всего и вся. Про то сменяемый командир Богдана не проинформировал – видимо именно с таких машин он имел наибольший «навар». Когда первый такой грузовик «ЗИЛ», груженый досками, стали досматривать и Богдан хотел его завернуть, один из бойцов его не поддержал:

– Да ты что, они же бакшиш предлагают, пусть едут.

Богдан не согласился.

– Все одно не здесь, так в другом месте заплатят и проедут, – с досадой сплюнул боец.