Никуда не денешься (СИ)

Он смотрел на меня с укором в глазах, а я не знала, куда себя деть. С радостью провалилась бы под землю. Только бы не видеть этих чужих глаз. Я неловко оглянулась по сторонам, стараясь не вертеть головой, а только взглядом прошлась по стоящим в поле зрения зрителям. Вот оно! Я увидела эмоции. Но это было не то, к чему стремилась. На их лицах застыло презрение, граничащее с мерзостью.

«Зря ты это сделала».

Глеб, подойдя ближе, все так же взял в одну руку мою, а другую опустил на талию, и дальше повел в плавном танце. Теперь он держал меня ощутимо. Именно держал, не страстно касался, а держал, не позволяя вырваться. Мое лицо пылало, а ноги подкашиваясь, делали не правильные движения. Я готова была сорваться и побежать – не знаю куда, куда глаза глядят. Лишь бы не видеть презрения в окружающих меня лицах, лишь бы не чувствовать рядом совсем чужого Глеба.

« Не делай глупостей больше, чем ты уже сделала».

Даже не заметила, как дернулась, а он удержал, не позволяя убежать от этого позора.

Музыка прекратилась, Глеб отпустил мою руку, еще больше отстраняясь, одним лишь взглядом холодных глаз указывая направление, в котором нам следует пройти. На пол пути к заветному уединению, в виде широкой колоны, теряющей свою верхушку где-то в бесконечном облаке тускло сверкающих шаров, его отвлек невысокий плотный мужчина. Я даже не взглянула на него. Не важно, кто как выглядит, весь мир потерял красочность и привлекательность. Я замечала только осуждающие взгляды присутствующих здесь женщин, которые проедали кожу кислотой, оставляя ожоги на самом сердце.

- Я сейчас подойду.

Ничего не объяснив этой короткой фразой, Глеб ушел в неизвестном направлении, оставляя меня здесь совершенно одну. Я продолжила путь к спасительной колоне. Мелкими шагами, гордо выпрямив спину, с последних сил держась, стараясь не сорваться и не убежать, куда глаза глядят. Еще несколько метров, еще чуть-чуть.

- Наташа? Я правильно запомнила твое имя?

-Да, конечно.

О том, что я совсем не запомнила ее имени, решила не уточнять. Я одна, а их много, всех сразу и не упомнишь. С этой женщиной во время ужина мы сидели за одним столом, но короткое слово ее имени совсем вылетело у меня с головы. Мне пришлось остановиться и с опаской ждать ее очередного вопроса. Ждать долго не пришлось.

- Никак не могу понять, почему главный страж решил сделать тебя первой женой. Судя по твоему темпераменту, с тебя бы вышла прекрасная вторая или третья жена. Но первая… ? Ты еще не раз опозоришь его своей вульгарностью.

Вот что можно ответить на подобный вопрос? Молча хлопать глазами в шоке и недоумении? Так я уже это делала. Мое остроумие где-то сильно задерживалось. К лицу прилил жар. Казалось, щеки просто покрылись пламенем, а сердце застучало с удвоенной скоростью. Интересно, мое лицо может быть еще краснее или нет?

Спустя несколько секунд мне все же удалось собрать мысли в кучку, и я выпалила первое, что пришло в голову.

- Почему тебя так это интересует? Неужели рассчитывала оказаться на моем месте?

Понимаю, что фраза звучала как-то по-ребячески, но ничего другого в ту секунду придумать просто не могла. Для меня почему-то было безумно важно не смолчать.

Я давно заметила, что в этом обществе не принято обращаться друг к другу на «вы». Но, даже если бы все было наоборот, эту заразу ни за что не стала бы величать.

- Да рассчитывала. Главный страж завидная партия. Я была бы ему более достойной первой женой. И уж точно не опозорила бы его перед всем многоуважаемым обществом столь вызывающим поведением.

Ее прямота, точно так же как и Дора в свое время, заявив, что желает быть второй женой Глеба, просто выбила почву из-под ног. Они прячут свою чувственность, называют это вульгарностью, зато прилюдно говорить, столь немыслимые для меня вещи им не зазорно. Кто бы из нас девочки в здравом уме подошел к любой из женщин и сказал, что имеет виды на ее мужа? Вот именно – никто. Глазки построить можно, подморгнуть и посмеяться, привлекая к себе внимание интересующего мужчины – пожалуйста, но говорить в глаза жене, что хочешь занять ее место – это верх наглости. Здесь же считалось верхом наглости показать прилюдно, что твой муж тебе не безразличен, проявить к нему чувства казалось чем-то немыслимым.

И почему Глеб не предупредил меня об этом? Или может он и пытался, а я в испуге закрылась и просто не могла его услышать? Еще бы понимать, когда я нахожусь «в не зоны доступа».

- Конечно, не опозорила бы. Столь сухое и бездушное существо просто не может себя так вести. Для этого нужны чувства, трепет внутри. Чтобы сердца бились в унисон… или хоть бы твое билось, а не стояло там холодным камнем.

Я не выдержала и ткнула пальцем в ее грудь, туда, где по всем законам биологии должно было быть это самое каменное сердце. Не дотрагивалась к ней, просто ткнула пальцем в нужном направлении.