Нил Сорский

Василий II передал «папино послание» на рассмотрение Собора русских епископов, которые его отвергли. Митрополит был арестован и заключен под стражу в Чудовом монастыре, откуда в ночь на 15 сентября 1441 года бежал в Тверь и дальше в Великое княжество Литовское. Его конечным прибежищем стал Рим. После изгнания митрополита-еретика Русь на семь лет фактически осталась без высшей церковной власти. Василий II отправил послания константинопольскому патриарху и византийскому императору, где объяснял, почему был отвергнут Исидор: «Не вемы же убо за кое дело (по какой причине. — Е. Р.) нашего естя прошениа не приали, ни грамотам нашим, ни послу нашему… не внясте, того естя нам Иону епископа на мирополию не поставили… о ком к вам ни послахом, ни у вас кого просихом, ни требовахом, того естя к нам послали, а реку сего Исидора»[105]. Московский князь пытался получить разрешение на поставление собственного митрополита. Ничего не добившись, Василий II решил проблему сам. 15 декабря 1448 года в Москве, без санкции Константинополя, епископ Иона был возведен Собором русских епископов в сан митрополита Киевского и всея Руси.

О научении книжном

Начало премудрости страх Господень.

(Пс. 110, 10)

Воспитанный в семье московских дьяков, Нил еще в отрочестве получил глубокие знания Священного Писания, любовь к книжному учению. Он был блестяще одарен в области литературы. В Средневековой Руси отношение к книге было совершенно иным, нежели в современном обществе. Книга являлась не развлечением, не отвлеченным чтением, а путеводителем по жизни. Она давала человеку правильную систему координат, сообразуясь с которой он находил свое место в мире и оценивал происходящее. Возможно, именно в детство уходит корнями особенность Нила Сорского выражать свои мысли и переживания чужими словами. Эта черта не имеет ничего общего с бездарным подражательством. Мир Средневековья строился на принципе уподобления высшему Совершенству — Христу. В понимании мировой истории отсутствовало такое понятие, как прогресс. Наоборот, чем ближе к началу, к истокам, тем больше люди знали о Боге, лучше понимали смысл бытия. Апостолы, видевшие Христа, древние святые, знавшие апостолов либо их учеников, — вот кому надо подражать, чтобы уподобиться Христу.

Основной круг чтения составляли книги Нового Завета, жития и поучения святых, толкования на библейские книги и, конечно, Псалтирь. Странники — калики перехожие — пели так: «Псалтирь книга — всем книгам мати». А святой Василий Великий говорил: «Псалтирь болше бо и выше есть всех книг». Псалтирь давала ответы на главные вопросы бытия: как относиться к богатству, внезапной болезни, предательству бывших друзей, несправедливому суду и поношениям врагов. Она давала пример покаяния и дерзновенной молитвы к Богу, живого разговора с Богом. «Вдохновенный, порывистый, полный многообразных красок, интонаций голос царя Давида, обращенный к Богу, заражал своей верой и взыскующим порывом, своей болью и гневом, своим благодарным восхищением»[106]. Строки и выражения из Псалтири превратились в русские пословицы и поговорки, прочно укоренились в обиходной речи людей.

Возможно, в доме Майковых была собственная небольшая библиотека, хотя книги в то время стоили чрезвычайно дорого. До Москвы докатывались волны из эпицентра грандиозных событий мировой истории. Они ставили такие вопросы, на которые никто не мог дать однозначного ответа. Это вызывало интерес к древней истории. Книги открывали окно в другой мир, который хотелось увидеть собственными глазами.

Отрочество, проведенное в семье дьяков, значительно расширило кругозор будущего святого. Если обычные люди судили о чужих странах и народах по слухам, много раз пересказанным, то дьяки имели возможность многое видеть своими глазами либо беседовать с очевидцами. Вот такие, к примеру, рассказы доводилось слышать Нилу Сорскому в стенах государевой казенной палаты: «…а за Египтом людей живущих нет, а до Махметова гроба (гробницы пророка Мухаммеда. — Е. Р.) от Египта 50 день ити, пустым местом брести на вельбудех, толко небо да земля, а лесу нет, а сказывал се великаго князя казначей, Михайло Гиреев, был, скажет, в том граде Египте (Каире. — Е. Р.) сорок дней»[107]. При всем своем стремлении к уединенности Нил был любознательным человеком. Трудно себе представить, чтобы человек, не привыкший смотреть дальше собственного двора, отправился бы в далекое паломничество.

В состоятельных семьях мальчиков отдавали учиться с семи лет. Возможно, будущий преподобный овладел грамотой дома. В то время учили читать по Псалтири. Грамотный отрок должен был уметь читать и петь псалмы, «стихословити зело добре и стройне»[108]. Так, с детства Нил, видимо, уже знал большое число псалмов наизусть. Псалтирь сопровождала его по жизни, с каждой новой ступенью духовного возраста он открывал для себя по-новому ее глубины. Впоследствии ежедневное чтение всей Псалтири стало основой его монашеского правила.