Нимфоманка

— Заткнись! — отвечала Огава, не отрываясь от своей рукописи.

Я уселся напротив и стал смотреть на неё. Я глядел и мне казалось, что я смотрю на Ханаду-сан.

— Тебе гораздо лучше, когда волосы убраны! — сказал я.

Огава цыкнула зубом, не удостоив меня взглядом. Некоторое время она продолжала писать, потом подняла глаза и взглянула на меня с раздражением. И даже этим своим взглядом она напомнила мне мою Мари.

— Что ты на меня смотришь? — спросила Огава недовольным тоном, — тебе, что больше заняться нечем?

— Конечно нечем! — отвечал я ей, — ты сама сказала, что рассказ мой ужасен! А что ещё делать в литературном клубе?

— Мог бы что-нибудь почитать! — заметила Огава.

— Я вообще-то не очень люблю читать! — признался я.

— Это заметно! Что ты тогда здесь делаешь?

— Сам не знаю! — отвечал я. Я подпёр рукой щёку и продолжил наблюдать за Огавой. Она вернулась к своему манускрипту и больше на меня не смотрела.

— Ты пишешь рассказ? — спросил я.

— Не твоё дело! — отвечала Огава.

— Дашь потом почитать?

Она фыркнула, но ничего не сказала. Я взглянул на часы.

— Мне пора на подработку!

— Скатертью дорога! — напутствовала меня Огава.

— Тебе не кажется, что наши отношения определённо улучшились в последнее время? — заметил я.

— Кыш! Кыш! — отвечала Огава, не отрываясь от своего творения. Но мне показалось, что она всё-таки довольна.

На следующий день я снова увидел Огаву в столовой. Она убрала волосы назад, сделала такой верхний хвост, так, кажется это у девчонок называется. Ей он очень шёл. Парни в очереди пялились на неё. То ли из-за причёски, то ли по другой причине, но даже и форма на ней теперь сидела по-другому, не так мешковато, как раньше. Огава определённо перешла из разряда серых мышек в класс милашек! Она посмотрела на меня, и я заговорщицки подмигнул ей. Огава покраснела, потом решительно встала и направилась к столу, за которым обедали мы втроём, я, Така и Сакура. Огава села рядом с Сакурой и сказала, глядя на меня:

— Из-за тебя на меня теперь все пялятся! Так что возьми на себя ответственность!

Сакура и Така уставились на нас с удивлением.

— Что между вами произошло? — спросил Така переводя взгляд с меня на Огаву.

— Ничего такого, — отвечал я.

— Эта причёска тебе очень идёт! — сказала Сакура Огаве.

— Спасибо, — пробормотала племянница Ханады-сан.

Сакуре она почему-то никогда не грубит!

— Я могла бы помочь тебе накрасится! — предложила моя подруга детства.

— Спасибо! У меня есть ма…, тётя, — быстро поправилась Огава.

Мне послышалось или она хотела сказать мама?

Когда наша троица шла домой, до перекрёстка мы всегда ходим вместе, Сакура сказала.

— Я была в учительской и посмотрела список класса 1–2. Никакой Огавы там нет. Там есть Ханада Рина.

— То есть фамилия у неё на самом деле Ханады-сенсей! — удивился Така.

— Что ты об этом думаешь, Миура? — спросила меня Сакура.

Мыслишка то у меня была, но я решил придержать её у себя.

— Понятия не имею, — я пожал плечами. Сакура посмотрела на меня, но ничего не сказала. Когда мы расстались, я задержался у пешеходного перехода и оглянувшись увидел Огаву, которая шла от школы в моём направлении. Дождавшись, когда она догонит меня, я пошёл с ней рядом.

— Твоя юбка стала короче! — заметил я.

— Мать укоротила! — резко отвечала Огава.

Некоторое время мы шли молча. Теперь, когда я был почти уверен, что Огава родная дочь Ханады-сенсей, она казалась мне безумно похожей на мою Мари. Смотреть на Огаву мне стало приятно, приятно находится с ней рядом, её запах был похож на запах Ханады-сенсей. Я подумал, что мне нравится Огава. Как сестра, конечно.

— Почему ты скрываешь, что Ханада-сан твоя мать? Я бы гордился такой матерью! — сказал я Огаве.

Она криво усмехнулась, на её красивом лице появилось странное выражение.

— Все парни думают своим членом, — сказала Огава, — стоит моей кляче потрясти своими сиськами, и она им кажется лучшей женщиной на свете! Уверена, 90 процентов парней в нашей школе мечтали бы лишиться девственности с моей матерью!

Когда Рина сказала про сиськи, я невольно взглянул на её грудь и отметил, что Ханаде-сенсей она заметно уступает. Огава поймала мой взгляд, щёки её вспыхнули.

— Как думаешь, у меня такие же вырастут к тридцати пяти? Всё-таки я её дочь! — добавила она со злостью.

— Не знаю, — промямлил я, глядя в сторону.

— Почему ты за мной таскаешься семпай? Думаешь подобраться, таким образом, к моей матери? Я же видела, как ты на неё смотришь!

— Ты наблюдала за мной? — удивился я.

— А что, если и так? — с вызовом отвечала Огава.

Некоторое время мы шли молча. Я пропустил момент, когда должен был повернуть к станции, но продолжал покорно идти рядом с Риной.

— Или ты думаешь присунуть мне, если с матерью не выгорит? Сам же сказал, что мы похожи!

Огава сама смущалась и краснела от собственных слов. Эта её цундерэ сторона, казалась мне чрезвычайно милой. Может из-за этого я совсем не мог на неё злиться.

— Дура ты, — сказал я беззлобно.

— А ты у нас значит умный! — Огава презрительно фыркнула.

— Хочешь встречаться с моей матерью, но ничего о ней не знаешь!

Тут она права. Я действительно почти ничего не знаю о Ханаде-сенсей.