Нина и сила Абсинтиума

— Аббат, возвращайся к роботам Тадино Де Джорджиса! Если понадобится, подвергни их пыткам, но заставь сказать, выдали ли они Додо и Фьоре какие-нибудь секреты, касающиеся золотого Числа! А потом убей их! Забери «Книгу Березы». Если ты не исполнишь моего поручения, я своими руками брошу тебя в магму Двери Каоса! — распорядился Каркон.

Сикурио Фасторио, обмирая от страха, поспешил выхватить из кармана копию Ямбира и секунду спустя исчез, оставив после себя горстку красноватых искр, рассыпавшихся по заплеванному полу подземной лаборатории.

— Маркиз! — Каркон вперил в Амберо тяжелый взгляд. — Ты тоже больше не имеешь права на ошибку. Ступай к мэру, делай что хочешь, даже самое жуткое, но убеди его в том, что он пожалеет, что родился на свет, если не будет слушаться меня. Он должен привести ко мне Нину! И он должен сделать это прежде, чем маленькая ведьма снова окажется в Секретузии! Используй все твои способности и возвращайся с победой! Иначе… — Князь грохнул кулаком по столу.

— Иначе? — пролепетал перепуганный насмерть маркиз.

— Иначе тебя ждет тот же конец, что и Сикурио! — Жестокий и безжалостный Каркон действительно не задумываясь покарал бы двух своих верных призраков.

— Тогда я бегу в мэрию, — засуетился маркиз и исчез, как только князь взмахом руки прогнал его прочь. На бегу он прикидывал, к какой трансформации ему лучше прибегнуть, чтобы, явившись к Людовико Сестьери, убедить его следовать приказам князя.

Каркон с недовольной физиономией уселся перед экраном компьютера. Голова шла кругом от навалившихся проблем, а мысль о том, что последние две цифры золотого Числа может ожидать участь первых двух, заставляла его чувствовать себя сидящим на раскаленной сковороде. Пробежав пальцами по клавиатуре, он связался с каменными Воинами, сторожившими оставшиеся две цифры Золотого Числа: 6 и 8.

Убедившись, что оба не теряют бдительности и готовы вступить в бой в случае неожиданного появления Нины, князь воспрянул духом.

— Прошу вас быть начеку! Защищайте зло и Ничто до последнего вздоха! Только Мрак может обеспечить вечное счастье зла! — прокаркал он, и из его ноздрей повалил густой фиолетовый, под цвет его любимого плаща, дым. Неожиданно его беседу с Воинами прервали истошные вопли Вишиоло.

— Господин! Господин, беда! Беда!.. — визжал Кривой, дыша как загнанная собака.

— Проклятый горбун! Что еще случилось? — Каркон повернул к верному слуге искаженную злобой физиономию.

Вишиоло поправил повязку на отсутствующем глазу и ошарашил хозяина действительно ужасной новостью:

— Барбесса… мертва! Сгорела живьем в камине зала Пыток!

— Что ты сказал?! — взревел князь, выбегая из лаборатории. За ним засеменил Вишиоло, бежать быстро которому мешал его болтающийся горб.

Секунду спустя Каркон влетел в зал Пыток и с налившимися кровью глазами разглядывал раскаленные куски железа, потрескавшиеся микрочипы и искусственный скелет Барбессы, который дымился как гаснущее полено.

Каркон на несколько минут в изумлении застыл перед этой жуткой сценой.

— Я не думаю, что это произошло случайно. — Было видно, что кривой слуга откровенно опечален смертью Барбессы. — Понятия не имею, что девчонке понадобилось в этой комнате. Когда я услышал крик, я был в Изоляторе и сразу же прибежал сюда, чтобы узнать, что произошло. Я был уверен, что найду здесь Ливио, а увидел…

— Ливио! Да, это я приказал ему отправиться в зал Пыток и продолжить изучение искусства Голоса Убеждения! Куда он делся? Почему его здесь нет? И что здесь делала Барбесса? Она должна была вместе с Алвизом не спускать глаз с Двери Каоса! — орал Каркон. Он осмотрел комнату, заглянул в кастрюлю с гниющими потрохами, и тут его взгляд упал на осколки вазы. — Монах!! Кто разбил вазу, в которой был Голос? — взревел он разъяренный, сжигая взглядом Вишиоло.

— Нет… это не я, господин… — прошептал слуга, обмирая от ужаса. — Это не я! Клянусь вам!

Князь бросил взгляд на останки несчастной Барбессы и обратил внимание на странную дорожку черного пепла на полу, рядом с камином.

Захваченный любопытством, он наклонился и увидел, что пепел образует какое-то слово. Это было то единственное слово, которое Барбесса успела написать, прежде чем сгореть в пламени. Последний благородный жест, намек Магистру Магикум на то, что произошло в зале Пыток.

У Каркона от ярости перехватило дыхание, и он взвыл как укушенный:

— Эликсир!! Мой эликсир!!

Вишиоло попятился, едва не падая в обморок от ужаса.

— Смотри и читай! — приказал ему князь, тыча пальцем в пепел. — Барбесса перед смертью успела написать слово «Эликсир»! Ты понимаешь, что это значит?

Слуга замотал головой и пролепетал:

— Нет, мой господин, не понимаю…