Нина Риччи

В 1941 году на дом моды Лелонга начинают работать Кристиан Диор и Пьер Бальма. Условия для функционирования домов моды становятся все жестче. Немцы постоянно возвращаются к идее прекратить выпуск одежды от-кутюр: «В ходе четырех лет провели четырнадцать официальных конференций с немцами; на четырех из них они объявили, что швейное искусство от-кутюр должно быть полностью запрещено, но каждый раз французам удавалось избежать этой катастрофы». Кроме того, с 1941 года для домов моды начала существовать специальная система карточек на ткань, выделенный лимит превышать было запрещено. Сначала от действия этой системы Лелонг освободил двенадцать домов моды, а работать в столице их продолжало более девяноста. В итоге ему удалось сохранить около шестидесяти домов высокой моды. Также Лелонг не дал депортировать около десяти тысяч работников, задействованных в домах моды, которых немцы хотели перебросить на работу в военной промышленности. Не забывал в то тяжелое время Лелонг и о своей парфюмерной линии. В 1942 году в продаже появился его парфюм Tempest в хрустальном граненом флаконе в форме призмы, упакованный в белую коробку с золотой надписью.

Среди основных проблем, с которыми сталкивались дома моды, были следующие: сложности с поставками тканей и фурнитуры (основные поставщики находились в другой части страны, а то, что поставлялось, по большей части отправлялось в Германию), нехватка рабочей силы (несмотря на усилия Лелонга, многих все-таки отправляли на другие производства и в Германию, не говоря уже о гонениях на евреев). В октябре 1940 года был создан организационный комитет по одежде, отвечающий за распределение текстиля. Подобные комитеты правительство Виши организовывало в большинстве отраслей промышленности для руководства французской экономикой. Изначально предполагалось, что они будут защищать интересы Франции, но как-то очень быстро комитеты стали инструментом коллаборации с нацистами. Комитеты контролировали музыкальную сферу (в частности, запрещая евреям участвовать в театральных постановках, концертах, съемках в кино), звукозапись, авторские права. Запрещалось не просто участие евреев, но и исполнение созданных ими произведений. Организационный комитет по книжной промышленности, искусству и коммерции занимался распределением бумаги и цензурой. Комитет текстильной промышленности занимался распределением тканей. Основные ограничения вводились на кожу, шерсть, другие натуральные материалы (из-за чего кутюрье начали активно использовать искусственные, например вискозу), но касались и многого другого. Для покупателей ввели карточки на приобретение предметов одежды и обуви, а для домов моды – карточки, которые регламентировали покупку тканей и фурнитуры. В 1941 году дома моды обязали ограничиться производством ста моделей в год и разрабатывать свои модели при строгой экономической дисциплине. Тем не менее некоторые дома высокой моды пользовались льготами и получали дополнительные субсидии на товары с учетом непредвиденных обстоятельств. Эта система исключений приводила к конфликтам, которые пытались нивелировать Лелонг и Риччи. В апреле 1942 года запретили производить брюки с отворотами, куртки с мехом, пальто с хлястиком, куртки и рубашки с морским воротником, также была ограничена длина юбки.

Сильно сократилось производство парфюмерии, так как парфюмерная фабрика в Грассе, выполнявшая подавляющее большинство заказов, оказалась отрезанной от основных поставщиков сырья. На территории самой фабрики всегда выращивали цветы и другие растения для производства духов, но это была лишь малая часть того, что требовалось.

Как всегда, богатые покупатели страдали меньше остальных. Они покупали одежду на черном рынке и в оставшихся открытыми домах моды. Конечно, домам стало сложнее откликаться на возросший спрос, но у некоторых, включая дом Нины Риччи, доход за годы войны только увеличивался. Кутюрье старались делать одежду одновременно практичной и красивой, при этом затрачивая на ее изготовление минимум средств. Остальным приходилось куда тяжелее. Чтобы получить ваучер на одежду, женщина должна была иметь одно платье, один халатов, одну блузку, меньше шести пар чулок, к тому же у нее не должно было быть ни плаща, ни зимнего пальто. Женские журналы стали печатать советы о том, как продлить жизнь одежде, как шить самим, используя куски разных тканей. Одежду больше не выбрасывали, ее чинили, перешивали, делали все возможное, чтобы она хоть сколько-то могла еще прослужить. В то время активно развивается блошиный рынок – место, где можно купить, например, кусочек кружева и украсить им старое платье или прикрыть протертое место.