Nine Princes in Amber (Девять принцев Эмбера)

Затем, если мне это удастся, то ничто не остановит меня, с мечом в руке я доберусь до Лабиринта. Я пройду Лабиринт, а добравшись до центра, перемещусь в любое Отражение, которое сочту нужным. Там я залечу раны и соберусь с силами, и на следующий раз не поступлю так опрометчиво и не буду торопиться. Если даже это займет у меня сто лет, я все подготовлю как следует, на сто процентов, прежде чем напасть на Эмбер снова. Ведь в конце-концов, формально я был здесь королем. Разве я не короновал сам себя в присутствии всех придворных прежде, чем это успел сделать Эрик? Этой линии я и буду держаться, идя на войну за трон.

Если бы только можно было уйти в Отражение прямо из Эмбера! Тогда не было бы нужды возиться с Лабиринтом. Но мой Эмбер — центр всего, и из него не так то просто уйти.

After, say, a month my hands had healed and I was developing large callouses from my scraping activities. I heard a guard's footsteps and removed myself to the far side of the cell. There was a brief creak and my meal was slipped beneath the door. Then there were footsteps again, this time diminishing in the distance.

I returned to the door. Without looking, I knew what was on the tray: a chunk of stale bread. a crock of water, and a piece of cheese if I was lucky. I positioned the mat, knelt on it and felt at the groove. I was about halfway through.

Примерно через месяц руки полностью зажили и от грубой работы на них стали образовываться жестокие мозоли. Работая, я услышал шаги стражника и быстро унес свой матрас, свернувшись на нем в дальнем углу камеры. Раздался слабый скрип, пищу подсунули под дверь, и звук шагов затих в отдалении.

Я вернулся к двери. Я знал, что будет на этом подносе, не глядя: ломоть заплесневелого хлеба, кружка воды и кусок сыра, если мне повезет. Я устроил матрас поудобнее, стал на колени и ощупал сделанное отверстие. Уже больше половины!

Then I heard the chuckle.

It came from behind me.

I turned, not needing my eyes to tell me that someone else was present. There was a man standing near the left wall, giggling.

“Who is it?” I asked. and my voice sounded strange. I realized then that these were the first words I had spoken in a long while.

Затем я услышал смешок.

Он раздался откуда-то позади меня.

Я повернулся, и не было нужды в зрении, чтобы понять, что в камере есть еще кто-то. Слева у стены стоял человек и ухмылялся.

— Кто здесь? — спросил я, и голос мой прозвучал странно и хрипло.

Потому что это — первые слова, которые я произнес за долгое-долгое время.

“Escape,” he said. “Trying to escape.” And he chuckled again.

“How did you get in here?”

“Walked,” he replied.

“From where? How?”

— Беглец, — говорил он, — Хочет удрать.

И опять послышался смешок.

— Как вы сюда попали?

— Прошел.

— Но откуда? КАК?

I struck a match and it hurt my eyes, but I held it.

He was a small man. Tiny, might be an even better word. He was around five feet tall and a hunchback. His hair and beard were as heavy as my own. The only distinguishing features in that great mass of fur were his long, hook nose and ins alrn06t black eyes, now squinted against the light.

Я зажег спичку и зажмурился от непереносимой рези в глазах. Но я не погасил огонь.

Это был человек небольшого роста. Очень небольшого. Можно сказать, карлик. Меньше пяти футов роста и с горбом. Борода и волосы у него были такие же длинные, как и у меня.

Единственной чертой, различимой через всю эту массу волос, закрывавших почти все лицо, был большой крючковатый нос, да еще почти черные глаза, сейчас странно блестевшие при свете спички. В общем...

“Dworkin!” I said.

He chuckled again.

“That's my name. What's yours?”

— Дворкин! — воскликнул я.

Он снова ухмыльнулся.

— Это мое имя. А как твое?

“Don't you know me, Dworkin?” I struck another match and held it near my face. “Look hard. Forget the beard and the hair. Add a hundred pounds to my frame. You drew me, in exquisite detail, on several packs of playing cards.”

— Неужели вы не узнаете меня, Дворкин?

Я зажег еще одну спичку и поднес ее к своему лицу.

— Посмотрите повнимательней. Забудьте о бороде и волосах. Прибавьте сотню фунтов веса. Вы ведь нарисовали меня со всевозможными деталями на нескольких колодах карт.

“Corwin,” he said at last. “I remember you. Yes.”

“I had thought you were dead.”

“I'm not, though. See?” and he pirouetted before me.

— Корвин, — сказал он после недолгого раздумья. — Я тебя помню. Да, помню.

— Я думал, что вас давно нет в живых.

— А я жив. Вот видишь?

И с этими словами он сделал передо мной пируэт.

“How is your father? Have you seen him recently? Did he put you here?”

“Oberon is no more,” I replied. “My brother Eric reigns in Amber, and I'm his prisoner.”

“Then I have seniority,” he told me, “for I am Oberon's prisoner.”

— А как твой папаша? Давно ты его видел? Это он засадил тебя сюда?

— Оберона больше нет, — ответил я, пропустив его непочтительность мимо ушей. — В Эмбере правит мой брат Эрик, и я — его узник.

— Тогда я главнее тебя, — похвастался он, — потому что я — узник самого Оберона.

“Oh? None of us knew that Dad had locked you up.”