Ниночка

Через полчаса около стола Митрича стояли врач, два санитара и охранник больницы. Пострадавшие маялись рядом, у стеночки, по-патрициански завернувшись в простыни.

Врач, выдернутый из дома в пять утра, сонно ругался с санитарами. Санитары, подхалтуривающие сегодня ночью в больничном корпусе, вели себя нагло, поскольку были хмельны и мало в детстве биты. Они валили все на врача и, может статься, были правы. Врач нервничал, понимая, что здорово лопухнулся с ожившими покойничками, и визгливо выговаривал санитарам:

– Шо я? Шо я? Вы же их на труповозе привезли, прямком сюда, с диагнозом.

Санитары смотрели в грязный пол.

– Мы их сдали теплыми.

– Так на улице ж пэкло, зараз уси теплые, – совсем расстроенно взвизгнул врач.

Нина подняла глаза к потолку, размечталась: «Жара».

Ивану надоел больничный балаган. Он постучал по столу узкой ладонью и категорично потребовал:

– Кончайте базар. Выпускайте нас, мы живые. Просто сильное отравление. Пошли, ребята.

«Покойнички» согласно кивнули головами и мелкими шагами засеменили к выходу.

Врач схватился за грудь, сделал знак санитарам, и два бугая встали наперерез.

– Шо такэ «зараз пийдэмо», без расписки?

Алексей не очень хорошо себя ощущал в этом медицинском учреждении и теперь стал заводиться.

– Я сейчас тебе лично расписку напишу. Я такую расписку напишу! Вы, может быть, до сих пор не заметили, что мы не мертвые ни хрена?

Он шагнул вперед, и врач резко сел на стул.

Санитары оживились, они не привыкли, что больные и покойники так вольно себя ведут. Одинаковой комплекции и с одинаковым выражением морд, санитары отличались только цветом волос. Тот, что потемнее, уперся ладонью Алексею в грудь.

– Шо? Куды? А отчетность?

– Сейчас у тебя на морде будет отчетность. Вы куда мой крест с цепью дели, а? У меня цепочка на штуку евро была и крест на столько же. За такие бабки голову сворачивают. Мне крест в Новгородском соборе святили, козлы поганые!

Алексей разозлился и дал санитару в морду так, что тот отлетел к стене с разбитыми губами. Второй санитар с рыжими, как ржавчина, волосами раздумывал над перспективностью драки, но у Ивана тоже чесались руки, и он вдарил ему по почкам. Оба санитара присели у противоположной стены. Врач и Митрич с завидным спокойствием взирали на разворачивающуюся перед ними сцену.

– Да, а потмонет ваш, Иван Иванович, у меня лежит, для пущей сохранности. – Митрич пошарил в ящике стола и достал кожаный кошелек. – Вот. В нем все на месте. Я только после похорон со сродственниками делюсь.

Ольга увидела кровь и испугалась.

– А мне сейчас плохо будет.

Врач слабо показал рукой.

– То-о тут от, налево, в у-унитаз.

Нина тоже ощутила подступающую муторность.

– И мне… налево.

К Нине подскочил Иван, похлопал ее по лицу и спине, приводя в чувство.

– Ой, Ваня, как мне плохо-то. Надо скандал закатить, я ведь здесь всех знаю, а сил нету.

– Не надо скандалов, решим по-тихому. Значит так, доктор. Нас тут не было. Давайте сюда разнарядку на нашу компанию трупов. Разорвем и забудем. – Он повернулся к санитарам и ласково добавил: – Цепочку нужно вернуть. И крестик с бриллиантами. Леха, пообщайся.

Алексей сделал шаг к санитарам, сказал: «Ну» и протянул руку. Рыжий санитар достал цепочку, темноволосый отдал крест. Иван тут же проверил наличие денег.

Отведя доктора под локоток в сторону, Иван передал ему несколько купюр. Митрич заволновался.

– А мне деньги?

Иван положил купюру и в карман Митрича. Сторож, интересуясь, вытянул краешек купюры и тут же, невероятно счастливый, засунул ее обратно.

Врач все еще размышлял, как он будет оправдываться.

– Такси вызови, доктор. И цену не жми, нам домой надо, родственники с ума сходят.

– Я зараз, – засуетился врач. – Я вас лично до Кашникова свезу. От греха подальше. Только давайте быстренько сдадим кровь на анализ. Надо ж знать, с чего вы чуть коней не двинули.

– Это правильно, – согласился Иван. – Это можно.