Нёкк

Девицы теперь вместо “Хо! Хо! Хо Ши Мин!” кричат “Свиньям смерть! Свиньям смерть!”, и дядья сидят у экрана как приклеенные, потому что девицы, после того как перевернули полицейскую машину, явно почувствовали, что теперь им сам черт не брат, задирают встречающихся по пути полицейских – кричат им: “Эй, свинья! Чух-чух!” и тому подобное. Дядья же не выключают телевизор, кричат на кухню женам: “Дорогая, иди скорее, ты только посмотри на это”, и подумывают, не обзвонить ли всех друзей-приятелей, чтобы спросить, смотрят ли, – так вот все это лишь потому, что всего в паре кварталов этих сучек уже караулит полиция и Национальная гвардия. Это ловушка. Отряды поджидают западнее маршрута шествия, чтобы атаковать с флангов, наброситься, рассечь этот клин (ха-ха), девицы же пока ни сном ни духом.

Дядьям же это показала камера на вертолете.

И сейчас они благодарны ей, как мамочке в день рождения. Эх, жаль, нельзя все это записать, чтобы потом пересматривать снова и снова, а может, даже вставить в памятный альбом или какую-нибудь капсулу с посланием к потомкам, запустить ее в космос на спутнике, чтобы сообщить марсианам и прочим, какие веселые штуки показывают на Земле по телевизору. И если когда-нибудь марсиане высадятся из летающих тарелок на лужайке у Белого дома, обязательно скажут: “Эти дуры сами напросились”.

Девушек поджидает добрая сотня копов в защитном снаряжении, а за ними – взвод бойцов Национальной гвардии в противогазах, с винтовками со штыками, а позади них высится жуткая железная махина с какими-то форсунками спереди, похожая на ледовый комбайн из будущего: журналисты по телеку поясняют, что эта штука распыляет газ. Слезоточивый газ. Тысячи литров газа.

Бойцы караулят девиц за углом, дядья с нетерпением ждут, что будет, словно стоят там же, за углом, бок о бок с копами, и в эту минуту – несмотря на то что дядья в сотнях километров оттуда и всего лишь сидят на диване да таращатся в электронную коробку, а еда тем временем стынет, – счастливы, как никогда в жизни.

Вот вам будущее телевидения: полное ощущение, будто ты в самой гуще схватки. Старик Кронкайт, к сожалению, не понимает, чем телик отличается от газеты с ее устаревшими правилами.

Камера на вертолете открывает новые возможности.

Она быстрее, она мгновенно откликается на происходящее, она позволяет толковать случившееся и так, и эдак – и никаких тебе посредников между новостью и впечатлением. Теперь дядья реагируют на событие тогда же, когда оно происходит.

Полицейские трогаются с места. В шлемах, с дубинками наперевес, они мчатся вперед, прибавляя ходу, и когда девицы понимают, что сейчас будет, огромная их колонна разбивается на части, точно камень от пули, так что куски разлетаются в разные стороны. Одни бросаются бежать туда, откуда пришли, но дорогу им преграждают автозак и отряд полицейских, которые предвидели, что так и будет. Другие перепрыгивают через ограждение на противоположную сторону проезжей части и во весь дух несутся к озеру. Тем же, кто в гуще толпы, не убежать. Они натыкаются друг на друга, падают, точно слепые щенята, размахивают руками и ногами, этих полиция хватает первыми, лупит девиц дубинками по ногам, по мясистым ляжкам, по хребту. Копы сбивают девушек с ног, и те валятся на землю как подкошенные: удар – и вот уже девушка складывается пополам и падает. Сверху все это напоминает рисунки из школьных учебников по биологии, на которых иммунная система убивает чужеродные агенты, окружает и обезвреживает их в крови. Копы врезаются в толпу, и все перемешиваются. Дядья видят, как шевелятся губы девушек, и жалеют, что за рокотом вертолета не слышно криков. Копы тащат девиц в автозак – кого за руки, кого за волосы, кого за одежду, и дядья, завидев это, моментально возбуждаются: вдруг у какой из хиппушек порвется платье и мелькнет голое тело. Кое у кого разбита голова и хлещет кровь. Некоторые оглушенно сидят на асфальте и ревут, кто-то валяется на обочине без сознания.

Камера на вертолете выискивает заводилу, ту девицу по имени Элис, но она убежала к югу, к Грант-парку, – вероятно, чтобы присоединиться к хиппи у гостиницы “Конрад Хилтон”. А жаль. Вот бы увидеть, как ее поймают. Национальная гвардия пока не вмешивается. Бойцы с винтовками в руках наблюдают за происходящим, и вид у них угрожающий. Тем временем огромная машина со слезоточивым газом, громыхая, ползет на юг, к собравшимся в парке толпам. Девиц почти всех разогнали. Некоторые улепетывают по песчаному берегу озера на глазах у изумленных отдыхающих и спасателей. Вертолет с камерой устремляется на юг, чтобы следить за тем, что происходит в парке, но тут чертов CBS переключается на Кронкайта, который побледнел и, похоже, никак не может оправиться от потрясения – значит, видел все то же, что и дядья, но сделал совершенно другие выводы.

– Полиция Чикаго, – говорит Кронкайт, – бандиты и убийцы.