Niro. Сборник рассказов.

Он не просто подавал надежды — он дарил их другим; дарил своим творчеством, виртуозным программированием, умением решать неразрешимое и разгадывать неразгаданное. Его знание языков недалекого прошлого, таких как Си, Паскаль и Ассемблер, подкупало даже тех профессоров, которые около тридцати лет назад воспитывались на них и присутствовали при смене поколений — когда Гарри Краун создал Ассемблер-2, названный впоследствии Эс–Би (от английского «Second Breath» — «Второе дыхание»), язык, затмивший преимущества всех доселе существовавших языков программирования. Он, зная в совершенстве Эс–Би, не забывал предтеч, зная в совершенстве практически все, что существовало ранее, и умея решить все современные задачи на старых языках (хотя большинство его однокурсников и преподавателей не видели в этом никакого смысла — все равно что учить старославянский, имея «пять» по современному русскому языку).

Короче говоря, он был ГЕНИАЛЕН. И, как всякого гения, его погубило его же открытие.

Вадим Говорухин жил на стыке двух эпох — умирало одно, рождалось другое, принципиально новое. Заканчивалась эпоха персоналок, техника внедрялась в человека, становилась его частью, неотъемлемой, как естественные органы — как кровь, глаза, сердце. Программное обеспечение изменилось кардинально — перебои, что наблюдались в работе продукции Майкрософт в течение последних тридцати лет в их версиях Windows — тем перебоям просто уже не могло быть места. Зависнув, программа могла убить человека — непозволительная роскошь для программиста, не говоря уже о самой жертве…

Гарри Краун спас мир — он подарил нам всем язык программирования, исключающий ошибки. Исключающий их в принципе. Существование ошибки в программе, написанной на Эс–Би, было невозможно. Наконец–то все вздохнули свободно, широко и радостно — Windows стала идеальной, явив миру триумф компании Microsoft. К тому времени Билл уже отошел от дел, готовясь к пути в мир иной (у него обнаружили рак), но его преемники, поставив на кон все, выиграли — Эс–Би победил всех и вся, затмив собой прелести периода объектно–ориентированного подхода. И на высоте расцвета Ассемблера-2 в мир ворвался сверкающей искоркой Вадим Гостюхин, Россия.

Он вскрыл внутренности Эс–Би, показав всему миру, что может быть, когда гений обнаруживает неизведанное в том, что казалось абсолютно известным. Но это вскрытие для многих людей ничем не отличалось от вскрытия трупа на патологоанатомическом столе…

3.

Они встретились в одном из компьютерных клубов Москвы на тусовке, посвященной юбилею создания Эс–Би — языку программирования исполнилось всего десять лет, но он уже настолько изменил ход истории, что люди начали праздновать дату его создания. В течение последних пяти лет ежегодные торжественные мероприятия в среде тех, «кто понимает», приобретали все более широкие масштабы.

Много знакомых лиц, обилие «звезд» эстрады и суперпрограммистов, море коктейлей и шоколада — типичная атмосфера праздника, не изменившаяся за последние пятьдесят лет. «Золотая молодежь» отрывалась, порой забывая о причине, собравшей их всех вместе. Музыка, звучавшая отовсюду; огромные мультимедийные экраны, транслирующие великолепные видеоэффекты, созданные по последнему слову техники; возможность играть в интерактивные игры по высокоскоростным спутниковым каналам… Как обычно, через полчаса от начала торжества девяносто процентов приглашенных забывало об истинной цели празднества и отдавалось веселью с бесшабашностью, свойственной молодости. Но всегда находились те самые десять процентов, которые даже на фоне громко звучащей музыки и льющегося отовсюду мультимедийного безумия были способны поддержать беседу о создании процедур, методов, классов, событий и всего остального, являющегося неотъемлемым атрибутом программирования на Эс–Би.

Эти люди, узнающие друг друга по горящему взгляду, по жестикуляции, рвущейся от самого сердца при упоминании волшебного сочетания «Эс–Би», по огромному количеству работ, написанных на этом сказочном языке и названных их именами, часто проскальзывающими в беседах… Они были особым «обществом в обществе»; каждый из них получал от пяти до десяти тысяч долларов за час работы на Ассемблере-2. Безусловно, все они были талантливы — но и среди талантов всегда находятся гении, к числу которых принадлежал и Вадим.

Его узнавали за много десятков шагов, в толпе, по звуку голоса, по манере одеваться — но чаще всего по его небрежным, но предельно точным замечаниям, которые он делал, проходя сквозь чью–нибудь беседу об очередном баге на Паскале, который обходится на Эс–Би в два счета. При этом его совсем не интересовал ход беседы — он продвигался сквозь разношерстную толпу к барной стойке, но его ухо просто не могло слышать чьи–либо претенциозные замечания, сделанные на принципиально неправильной основе. Он с хитрой улыбкой исправлял заблуждение говорившего, не переставая держать в прицеле бармена — и разговор замирал сам собой, все смотрели ему в спину, и благоговейный шепот доносился вслед: