Niro. Сборник рассказов.

Лузянин встретился взглядом с этим парнем — и сразу понял, с кем их свела судьба. Парень на подоконнике тоже не счел нужным спрятать оружие и сделать вид, что ничего не происходит — напротив, он вытащил слюнявый ствол изо рта, и его лицо перекосила ухмылка…

Когда он выстрелил в первый раз, грохот, отразившийся от стен подъезда сразу же заложил уши. Киру подкосило, пуля пробила насквозь правое колено; Лузянин машинально пригнулся. Второй выстрел прогремел практически через мгновенье, и облачко кровяных брызг в районе шеи жены заставило Лузянина закричать — безо всяких слов и призывов о помощи, просто громко и страшно закричать, пытаясь своим криком отгородиться от происходящего кошмара. Тем временем жена упала на ступеньку и вцепилась мертвой хваткой в перила — она так и не видела того, кто стрелял и не воспринимала происходящее вообще, лишь ужас и непонимание застыли в её глазах. Лузянин на всю жизнь запомнил этот взгляд — взгляд человека, ожидающего внезапной и нелепой смерти.

Он успел сделать только два шага навстречу своей жене… Потом еще два выстрела — один за другим — и она вздрагивает один, но долгий раз, не успевая даже почувствовать промежуток времени между двумя входящими в её тело пулями. А еще через долю секунду Лузянин оказался впереди Киры — на пару ступеней, но все–таки ближе к убийце.

Следующие десять секунд он постарался вычеркнуть из своей жизни, и это удавалось ему в течение десяти лет — по секунде на год. Лузянин чувствовал каким–то десятым чувством, что он не успеет подбежать к этому маньяку, чтобы отобрать оружие — да именно так оно и было. Парень соскочил с подоконника и, взявшись за оружие двумя руками, нажал на курок.

Лузянин просто вытянул перед собой ладонь, словно защищался не рукой, а титановым щитом. Прогремело еще четыре выстрела, о которых никто потом не спрашивал — ни следователь, ни оперуполномоченный. Потому что их следов в подъезде не было.

Когда прошел испуг от грохота выстрелов, и Лузянин ощутил свое тело целым и невредимым, раздался негромкий металлический звук — что–то четырежды стукнулось об пол под ногами Лузянина. Они вместе с убийцей, не сговариваясь, взглянули вниз и увидели четыре пули от пистолета Макарова. Те самые пули, которые со скоростью семьсот метров в секунду только что вылетели из ствола пистолета, спокойно лежали на бетонном полу подъезда.

— Что за… — только и успел выдохнуть из себя сумасшедший стрелок. Лузянин взмахнул рукой, в силе которой внезапно уверился раз и навсегда — и убийца, нелепо разбросав руки и ноги, с криком вылетел в окно площадки седьмого этажа, так и не выпустив пистолет.

Что–то заставило Лузянина подобрать с пола четыре не долетевшие до цели пули и еще четыре гильзы, которые в данной ситуации были лишними. Проделал он все это уже после того, как отвез жену в больницу и вернулся домой, будучи выставленным из реанимации уставшими от подобных сцен врачами. Поэтому никто так и не узнал, что «Индиана Джонс» не покончил жизнь самоубийством, а был выброшен из окна неведомой Силой, принадлежащей доценту Лузянину…

Креспин наблюдал за непонятной борьбой, происходящей внутри профессора, и пытался понять его слова, обращенные, как он понял, не совсем к нему, а точнее сказать, совсем даже не к нему, а к какому–то абстрактному собеседнику. Он встал со своего места, приблизился к Лузянину и взял его за руку. В тот же момент его пронизала волна боли и грусти; джедай стал свидетелем сцены в подъезде, увидел ее с разных ракурсов и даже ощутил весь ужас летящего вниз убийцы. И понял — человек, стоящий перед ним, сам боится этой Силы.

Сам же Лузянин в момент прикосновения к своей руке понял, что человек, ставший его таинственным гостем, именно этой Силой и живет; ради нее он сейчас здесь. Предстоял трудный вечер… Профессор вопросительно взглянул в глаза молчаливого собеседника. Креспин выжидательно смотрел куда–то в центр лба Лузянина, остерегаясь встретиться с ним взглядом.

— Что вам нужно? — спросил Лузянин, не надеясь на ответ, так как понимал, что перед ним человек, не понимающий русского языка. Креспин угадал интонацию и указал пальцем на экран.

— Формулы? Хромосомы? — уточнял профессор. Креспин пытался одновременно и утвердительно кивать, и делать непонятные жесты руками, только больше запутывая Лузянина. И тут джедай ткнул пальцем в монитор, издал серию протяжных звуков, в которой можно было угадать обращенный к профессору вопрос, и удивленно пожал плечами.

— Вы хотите узнать, откуда все это взялось? — попытался угадать Лузянин. — Откуда появилась эта ДНК?