Niro. Сборник рассказов.

В контору вошли трое. Мама, папа и сыночек лет двенадцати от роду. Этакие Дурсли из небезызвестного «Гарри Поттера». Иван, особо не посещавший кинозалы, этот фильм не пропустил. По непонятным причинам (по непонятным для сотрудников конторы, которые были несказанно удивлены) он сходил на обе части этого фильма по три раза. Что он пытался там разглядеть, осталось для всех загадкой — но факт есть факт. Трижды за время проката каждого блокбастера он разглядывал приключения этого идиота–очкарика, каждый раз делясь впечатлениями с окружающими, словно видел все это впервые. Все уже знали содержание наиболее понравившихся Ивану диалогов, были наслышаны о его пристрастиях в плане ролей, актёров, сцен и спецэффектов. Кое–кто стал поговаривать, что Шишок непонятным образом подзаряжался интеллектом от этой довольно бестолковой сказки, поскольку человек, которого в жизни интересовали только книги по сборке и модернизации компьютера, внезапно начинал говорить длинными удобоваримыми фразами, правильно употребляя падежи и переставая при этом грызть ногти. А уж если Шишок прекращал это свое суперзанятие, которому отдавался с хрустом и причмокиванием целиком и полностью все свободное время — то о воспитательном влиянии Гарри Поттера на Ивана Шишкина можно было писать докторскую диссертацию по психологии олигофренов.

Итак, они вошли. Отец еще с порога грозным взглядом окинул довольно большое помещение конторы, оценивающе покачал головой и пихнул сына вперед. Тот просто вылетел на середину комнаты и в ужасе замер. Шишку захотелось заглянуть ему за спину — он на сто два процента был уверен, что там прячется поросячий хвостик.

— Ну, — коротко и сурово сказала мать. Мальчишка напрягся так, будто от дверей сейчас должен был прилететь подзатыльник. — Ты в этом понимаешь побольше нас с отцом. Надеюсь, что у тебя хватит ума выбрать что–нибудь подобающее твоим мозгам в двенадцатилетнем возрасте.

«Насчет возраста угадал», — подумалось Шишку. Он медленно нащупал под столом снятые кроссовки (в очередной раз напоминая себе поменять носки, из огромных дырок в которых торчали большие пальцы) и уже втайне потирал ладошки, представляя, как завтра утрет нос Кириллу, небрежно выложив тому на стол долларов эдак семьсот–восемьсот. «Вот, понимаешь, вчера в твое отсутствие удачную сделку провернул…»

Мальчишка, шмыгнув носом, осторожно протянул руку к прайсам, взял верхний листик, бросил быстрый взгляд исподлобья на Ивана и погрузился в чтение. Губы медленно шевелились, произнося, как заклинания, названия комплектующих. Отец приблизился к сыну, заглянул через плечо в прайс, потом взял второй из стопки и махнул жене:

— Думаю, тебе тоже должно быть интересно, — и необычайно увлеченно принялся так же, как сын, шептать себе под нос — но на этот раз цены. Пауза, прерываемая покашливанием отца семейства, временами натыкающегося в тексте прайс–листа на суммы, не вписывающиеся в его понимание проблемы, затягивалась.

Шишок встал из–за стола, отошел к окну. Бормотание за спиной его мало интересовало. Обычно люди, плохо знакомые с предметом, выбирали то, что просто нельзя было совместить в корпусе по причине полной непереносимости одних деталей другими. Уткнувшись лбом в стену возле оконной рамы, Иван раздвинул вертикальные жалюзи, которые Кирилл опустил для лучшей контрастности на «жидком» мониторе. Открылся неплохой вид на огромную круглосуточную автостоянку.

Шишок любил смотреть на автомобили, когда не было работы. У него никогда не было своего средства передвижения (кроме велосипеда в детстве), поэтому он особенно не комплексовал по этому поводу — просто его всегда радовали совершенные формы и целесообразность. Так же, как он разбирался в гигагерцах и мегабайтах, он запросто различал «Тойоту–Карину» и «Тойоту–Короллу», не заглядывая на серебристые буквы на багажнике (чего не могли сделать большинство его знакомых, видевших во всем этом «нечто на колесах»). Количество «лошадей» под капотом тоже не было для него секретом — как он безо всякого труда помнил назначение всех джамперов на материнских платах последних поколений, так и двигатели самых перспективных автомобилей были разложены по ярусам в его узко направленном техническом мозгу.

Вот и сегодня он отметил появление возле крайней правой прожекторной стойки двух новеньких, сияющих «Ауди» угольно–черного цвета. Еще без номеров, с белыми транзитными прямоугольниками за стеклами, они производили впечатление марсианских зондов. Даже с расстояния в шестьдесят–семьдесят метров Шишок был абсолютно уверен в шикарной отделке приборной панели — красным деревом с лаковой полировкой.

«Живут же люди…» — внутри засверлила тоскливая мысль. Даже такому человеку, как Шишок, волей судьбы загнавшему себе в специфические профессиональные рамки (и не жалевшего об этом), было грустно от осознания подобных вещей. Иван потерся лбом о стену, вспомнил, что не заплачено за квартиру (причем уже два месяца) — и в этом момент его тронул за плечо Дурсль–младший.