Niro. Сборник рассказов.

Закусив губу до крови, он на несколько секунд обрел ясность мышления и сразу понял, что происходит что–то очень серьезное. Откуда–то сзади — там, куда были обращены его ноги — доносились сдавленные крики людей; слова разобрать было нельзя, но по интонации чувствовалось, что работают они довольно слаженно, следуя инструкциям и ситуации.

— …Напряжение в контуре… — слышал Алексей, — …возрастает излучение…

— Нельзя дать ему дотянуться…

— Блокируйте шлюз…

— ВЫКЛЮЧИТЕ КТО–НИБУДЬ ЭТУ СИРЕНУ!..

Георгий внезапно толкнул Алексея в плечо:

— Надо выбираться из желтой зоны! Немедленно! Пока еще есть возможность!

Бессонов кивнул чугунной головой, в которой отзывались эхом все крики в зале. Вой сирены просто сводил его с ума, и когда он внезапно прекратился, Алексей даже вздрогнул от неожиданности.

Георгий выгнул шею и крикнул куда–то назад:

— В желтой зоне люди!

Прозвучало это как «Человек за бортом!» Алексей вдруг понял, что находиться сейчас там, где он лежит — на этих мрачных пыльных камнях возле саркофага — так же страшно, как в шторм оказаться выброшенным за борт корабля. И он ясно представил себе, как огромный, с пятиэтажный дом, борт проплывает мимо, не оставляя никакой надежды тому, кто упал в ледяную воду. И не докричаться, не позвать, не спастись…

И он рванул из желтого круга, как с минного поля. И хоть голова гудела, как колокол, и временами окружающий мир пропадал из поля зрения — он полз эти проклятые четыре метра как зомби. И когда линия осталась позади, он оглянулся, чтобы проверить — полностью ли он выбрался наружу, не позабыл ли ноги внутри круга. Нет, все было в порядке, он покинул зону.

Георгий, не отрываясь, следил за ним. Казалось, он своим взглядом пытается подтолкнуть Бессонова к границе «желтой зоны». И когда Алексей, наконец, выбрался и без сил растянулся вне круга на камнях возле своего стола, он приподнял голову, осмотрелся и, внезапно вскочив во весь рост, рванул следом за Алексеем.

Бессонов так и не увидел, что же произошло. Внезапно дохнуло жутким холодом — оттуда, откуда он приполз. Почудилось, что все тело покрылось ледяной коркой, движения все сковало, губы подернулись инеем, изо рта вырвалось густое облачко теплого воздуха.

Потом Георгий вскрикнул — коротко, жалобно. Бессонов оттолкнулся от пола обеими руками, пытаясь встать — он понимал, что Георгию нужна помощь, что он просто обязан выручить человека, спасшего ему жизнь. Ноги поехали в разные стороны — вблизи желтого круга было настолько холодно, что пол подернулся тонкой ледяной пленкой. С трудом удерживая равновесие, Бессонов попытался увидеть, что же происходит вблизи саркофага — и увидел только лишь ботинок Георгия, одиноко лежащий у его подножия.

Самого Георгия нигде не было.

— Что происходит? — удивленно подняв брови, спросил Алексей. Он никак не мог понять, что на самом деле случилось в Храме, куда исчез Георгий и — что же там, в саркофаге?!

Внезапно над раскрытым саркофагом взметнулась какая–то туманная плеть, взвиваясь в воздух. Она очертила несколько кругов под потолком, разбрасывая искры там, где касалась камней. Бессонов проводил её удивленно–испуганным взглядом.

— Не дайте ему дотянуться!.. — прокричал кто–то из–за спины. Бессонов стал медленно пятиться назад. Глаза были прикованы к ботинку Георгия, оставшемуся в пределах «желтой зоны» напоминанием о том, что человек этот был, был на самом деле и, вполне возможно, спас его от смерти.

Плеть опала так же внезапно, как и появилась. Еще только секунду назад она высекала искры где–то под сводчатым потолком — и вот её уже нет.

— Бессонов!.. Бессонов!.. — долетел до его ушей чей–то крик. Алексей вздрогнул и пришел в себя окончательно.

— Алексей, за компьютер, быстро! — кричал кто–то властный, требовательный. — Какого черта вы стоите, как истукан?

Бессонов, вспоминая инструкции, понял, что совершил какую–то ошибку, рванулся за стол и впился взглядом в экран.

Саркофаг жил своей жизнью. Все, что Алексей видел на экранах раньше, можно было забыть — картина полностью изменилась.

Внутри саркофага было НЕЧТО. Живое — и одновременно чуждое жизни. Тепловизор показывал на то, что там, в саркофаге, шли какие–то процессы с выделением большого количества тепла — и это несмотря на ту волну холода, что Бессонов испытал на себе.

— Это «нечто» высасывает энергию из окружающей среды, — сообразил Бессонов. — Похолодало именно из–за этого…

Теплые пятна на карте обретали некие контуры — отдаленно, очень отдаленно напоминающие контуры человеческого тела, но только по сегментам. С таким же успехом это все могло быть похоже и на крокодила, и на кузнечика.

— Федеральное казначейство США, — шептал себе под нос Бессонов, стуча пальцами по клавишам — анализатор изучал содержимое саркофага, жадно усваивая новые данные. — Ничего не понимаю…