Niro. Сборник рассказов.

— Он больше не нужен, — кивнул Антиквар автоматчику. Тот, хоть и сохранил самообладание, был бледен, как мел. — Можете расстрелять. Можете… Короче, все что хотите. Он отработанный материал. Думаю, что так считали и его хозяева. Да, и эта комната… Она мне не нравится. Тараканы… Не люблю.

Он еще раз посмотрел на Мишеля.

— Прощай, киборг. С этой минуты — я в отпуске. Так что утюг в морду или электрод в задницу — только через два месяца. Как этот мир проживет без меня — право не знаю…

Он усмехнулся и ушел. Автоматчика стошнило…

Эффект второй пуговицы

Нельзя сказать, что Роман не замечал ее. Трудно было не увидеть такую девушку – высокую, стройную и настолько длинноногую, что ей было неудобно за столиком, она картинно подгибала колени как–то по–хитрому, вбок, являя всем и вся вокруг силикон резинки чулок. Но факт остается фактом – Роман приходил сюда работать, а не разглядывать ноги под столами, поэтому этот раздражитель цеплял в зале всех, кроме него.

Он же, как всегда, потягивал колу через трубочку, нагибаясь к стакану, а не беря его в руки – пальцы порхали над клавиатурой ноутбука и никаким другим делом заниматься не собирались. Ледяной глоток, прищур, где–то в груди легкое покалывание от холодного шипящего комка газировки, несколько щелчков мышью и пара команд в консоли. Затем пауза, оценка результата. И снова кола, кола, кола…

Похоже, девушку это забавляло. Она приходила всегда в одно и то же время – ровно через двадцать минут после Романа, садилась за столик немного по диагонали от парня с ноутбуком, устраивалась поудобнее, ставила на диванчик сумочку и доставала из нее сигареты и зажигалку. Всякий раз официант успевал побежать и за долю секунды поставить на стол пепельницу и щелкнуть своей собственной зажигалкой – за пепельницу она благодарила кивком головы, но прикуривала только от своего огня. Пожалуй, этот алгоритм был единственным, что всегда совпадало – время и зажигалка из сумочки. Все остальное каждый день менялось – одежда, обувь, макияж, походка, заказ легкого завтрака.

Джинсы–курточка–кроссовки. Юбка–пиджак–туфли. Лосины–блузка–сапоги. Платье–чулки–ботфорты. Хвост–кучеряшки–хвост с каким–то немыслимым бантом. Помада красная–оранжевая–почти черная. Усталая походка. Бодрая походка. Взгляд томный–заинтересованный–равнодушный.

Роман не видел всей этой гаммы красок и бури эмоций. Ну, то есть, он, конечно же, смотрел – но не обращал на это внимания, представляя собой типичный пример того, как можно «смотреть, но не видеть». Работа поглощала его моментально – с той самой секунды, как он включал модем, и его уносила Всемирная паутина.

Правда, иногда он всплывал – чтобы ответить на телефонный звонок, или когда губы тянули из стакана пустоту и он оглядывался в поисках официанта. В такие мгновенья он выглядел растерянным – как человек, долгое время находившийся в темноте и неожиданно увидевший свет. Он щурился, крутя головой из стороны в сторону, натыкался взглядом на человека с бейджиком и махал ему рукой. Красный бумажный стакан появлялся сам собой, словно из воздуха – и снова ледяные струйки возвращали Романа к работе.

В такие моменты, когда жажда и сила привычки заставляли отвлечься – он взглядом встречался с девушкой напротив. На долю секунды. Он не отличал ее от остальных посетителей кафе. Она была для него красивой частью интерьера, чем–то эротично–будничным, банальным, но ярким пятном окружающей действительности.

Роман смотрел – и она оживлялась. На ту же долю секунду. Поправляла прическу, улыбалась уголками губ; словно Шарон Стоун, меняла положение ног, зачем–то ставила сумочку на колени, прикасалась к бокалу вина кончиками длинных ухоженных ногтей… Но взгляд парня скользил дальше, и она гасла, но не как лампочка – сразу и насовсем, нет. Как–то постепенно, переходя из состояния заинтересованности к тихой обиде…

Роман не замечал. Не замечал, как она покусывала губы, как теребила отложной воротник блузки, как нервно кончиком пальца приглаживала маленькую затяжку на чулках, как вздыхала украдкой и тянулась к бокалу. Будь он чуть меньше поглощен своей работой – наверняка бы не смог остаться равнодушным к такой великолепной картинке, вызывающей у остальной части мужской аудитории бурю эмоций. Но все остальные были ей неинтересны. Она без аппетита кушала, выпивала стакан красного вина и, положив в сумочку телефон и сигареты, выходила на улицу – всегда мимо столика Романа, окутывая его своим волшебным запахом «Дольче Габбана».

Пожалуй, это был единственный момент, когда она умела отвлечь его. Запах заставлял Романа вздрогнуть – не отвлекаясь от экрана, он немного выпрямлял спину и машинально поворачивал голову в сторону девушки. Облако накрывало его, он морщил лоб, словно не понимая, что же изменилось вокруг — а девушка уже проходила дальше, отвечая на его движение легкой улыбкой, спрятанной в уголках губ…

А потом звезды встали в определенном порядке – и цепь прервалась.