Niro. Сборник рассказов.

Казалось, что он умирает. Арахноид остался далеко, за тьмой, выталкивающей НАРУЖУ. Сознание рвалось назад, по пройденному пути, словно на его домашнем компе, включили пылесос, который высасывает душу Мухи из Сети в огромный пыльный мешок, где уже лежат десятки, сотни таких же, как он — понявших кошмар наркотического погружения и попытавшихся с ним разделаться. Время остановилось. Маршрутизаторы, пропустившие его в arachnoid.com, тянули обратно, отсекая не только Сеть, но и память о ней. Эндорфинный беспредел улетучивался из крови Мухи, но он сделал свое дело — он сумел доказать Пауку, что нельзя вторгнуться в чужой мозг и царствовать там, превращая хакеров в марионеток.

«Надо было ставить инициатор помощнее! — донесся ослабленный расстоянием крик Мастера. — Кретин!..»

Потом и это отрезало от Мухи. Все проблемы остались позади, он выплывал наружу из жестокого мира Повелителя Мух, из Организации, управляющей миром про помощи хакеров–наркоманов с браслетами на руках. Он уходил — единственный за последние несколько лет человек, которому не нужен был стартовый рубиновый камень, чтобы взорвать Сеть изнутри. И ОН МЕЧТАЛ РАЗУЧИТЬСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ.

Стало трудно дышать. В горле встал комом тугой, густой воздух — какой–то ненастоящий, тягучий. Вдохи стали шипящими, ритмичными, он не мог ими управлять. Хотелось остановить того, кто заставляет втягивать в себя этот противный, пахнущий резиной воздух. Кашель… «Неужели Мастер добрался до меня?!» — рвалась на волю мысль…

—… Он поддыхивает, — раздался рядом скрипучий молодой голос. — Надо что–нибудь сделать.

— Ардуан, два кубика — раздалась команда. Кто–то тронул его за плечо — прикосновение было резиновым, как воздух; рука в латексной перчатке.

— Стойте! — властный женский голос. — Он открыл глаза!

Муха с трудом разлепил веки и тут же снова зажмурил глаза от яркого света ламп. Запомнил только потолок белого цвета и что–то, торчащее изо рта.

— Зубков! — его сильно затеребили за руку. — Вы меня слышите? Если слышите, откройте глаза!

Муха (Миша…) открыл. Белый потолок, кафельные стены. Во рту — трубка с двумя шлангами. Что–то щелкнуло, и воздух перестал раздувать его грудь. Миша подождал несколько секунд и, поняв, что не дышит, испугался и вдохнул сам.

— Дышит, — спокойно произнес голос откуда–то сбоку. Миша скосил глаза. — После ранения — два месяца и шестнадцать дней. А Миронов не верил… Ну, на то он и заведующий…

Через несколько часов пришли родители вместе с Трафиком. Зареванная мать сквозь всхлипывания, проклиная его работу в клубе, объяснила ему, что он был в коме больше двух месяцев, никто уже и не надеялся, что Миша когда–нибудь очнется. Но теперь все будет в порядке, Миша бросит работу и все такое…

Трафик держал Мишу за руки и радостно смотрел ему в глаза. Все–таки они были друзьями. Здорово, что он тоже пришел.

Долго разговаривать Мише в первый день не разрешили, да и он сам очень быстро утомился и стал периодически проваливаться в сон. Дежурный врач стал потихоньку выпроваживать посетителей. Усталый, но довольный Миша провожал их затуманенным взглядом, но даже сквозь пелену сна успел разглядеть в последнюю секунду браслет на правой руке Трафика. «Стартовый браслет» с красной каплей рубина. А потом пришло забытье…

Трафик шел по улице, поглаживая правое запястье. Его так и тянуло домой к подруге, где стоял «Целерон» — набрать заветные слова «Fly» и «Visitor», чтобы погрузиться в радужный мир Сети, подаренный новым другом — Ником, слугой Повелителя Мух.

КОНЕЦ.

Звезда и смерть Хоакина Мурьеты (рок–опера в стиле киберпанк)

Кругом была вода. Много теплой мутной воды, которая плескалась вокруг головы, плотно обжимала живот и грудь, заставляла руки и ноги периодически всплывать к той стенке, что закрывала мир сверху. Дышать было невозможно — но и не хотелось. Просто в этом не было потребности, так как знания о дыхании еще были недоступны. Периодически что–то встряхивало окружающий мир — что–то далекое, не страшное. Тогда становились ощутимыми и стенки, закрывающие мир со всех сторон — они были твердыми, но одновременно четко определялась их хрупкость, они были тонкими, как мыльный пузырь.

Совершенно не хотелось ни есть, ни пить. Вода, в которой находилось существо, ощущающее мир, удовлетворяла все потребности. Казалось, покою не будет конца…

«POWER».

Пришла мысль… Странное состояние. До этого он никогда не думал, а сейчас вдруг испытал в этом потребность. И к нему пришла мысль. Он не понимал, какая, не понимал, зачем. Где–то внутри него, не там, где вода, что–то шевельнулось; приятное ощущение. В большой голове зародилось нечто разумное, толкающее наружу, за стенки.

«UPDATE SUCCESS…»